Рыжая Соня и Кольцо Судьбы
Шрифт:
Верхнюю часть тела защищал панцирь, состоявший из стальных наплечников и лифа, который полностью закрывал грудь и спину, и прикрепленной к нему спускавшейся на живот кольчуги из перекрученных колец. Под холодную сталь была подложена медвежья шкура, белоснежным мехом прилегавшая к телу. Две стальные лямки с меховой прокладкой удерживали панцирь в нужном положении. Низ кольчуги крепился к стальному поясу, узкому на спине, но постепенно расширявшемуся спереди.
Низ живота закрывал отдельный щиток, крепившийся к поясу
Довершали наряд плащ все из того же белого меха, закрепленный на груди фигурной фибулой, и короткая меховая юбочка, закрывавшая ягодицы. Великолепные доспехи украшал выполненный в едином стиле тонкий узор, искусно отчеканенный на вороненых стальных частях и вытисненный на коже.
Север окинул девушку долгим взглядом и удовлетворенно кивнул. Доспехи не сковывали движений и прекрасно подходили для тех мест, где Соне и Вожаку предстояло прожить две следующих луны.
Остаток дня путники провели в седлах, сделав лишь несколько коротких остановок. Вулоф с Вилвой бежали рядом, пропадая время от времени из виду, но неизменно нагоняя всадников.
— Ты больше не боишься, что я сбегу? — спросила девушка, когда волки в очередной раз скрылись в лесу.
— Нет,— ответил Вожак,— и никогда не боялся.
— Зачем же тогда тебе понадобилось приставлять ко мне охрану?
— А кто тебя тянул за язык? — резонно поинтересовался он, не оборачиваясь.
Девушка нахмурилась, но почти сразу рассмеялась:
— А ты не привык уступать? Даже женщинам?
— Первенство тут ни при чем,— подумав, ответил Север и посмотрел на нее в упор.
— Что же тогда? — не унималась Соня.
— Жизнь Логова полна условностей,— ответил он,— и далеко не все из них разумны. Одно из правил гласит: в любой ситуации Вожак обязан одержать верх. Нравится мне это или нет, приходится соблюдать неписаные законы жизни в Логове.
— О-у-у! — послышалось откуда-то слева, и Север мгновенно натянул поводья, придерживая коня.— О-у-у! — раздался повторный зов, и Вожак направил коня на север, махнув Соне, чтобы следовала за ним.
Они поскакали, лавируя между соснами, обогнули небольшой ельник и выехали на поляну. Оба волка стояли над только что задранной ланью. Заметив людей, Вулоф уставился на них желтыми глазищами и коротко бросил:
— Ужин.
Север соскочил на землю, поднял тушу и переложил на круп своему вороному. Тот недовольно зафыркал, учуяв запах свежей крови, но парой негромких слов, которых Соня не расслышала, Вожак успокоил коня.
— Отлично, Вулоф! — похвалил он и потрепал зверя по холке.
Тот
Вскоре они достигли выдававшегося далеко на запад отрога Карпаш и поскакали вдоль него. Волки больше не убегали: видно, свою задачу выполнили. Солнце уже клонилось к закату, когда за поворотом показалась хижина, больше, пожалуй, чем та, в которой они провели предыдущую ночь. На этот раз никто не вышел их встречать: стук копыт полностью заглушал шум небольшой речушки.
Только когда Вожак остановился напротив окон и спешился, дверь хижины отворилась, и на пороге появился совершенно седой старец с длинными, ниже плеч, волосами и окладистой, до пояса, бородой.
Соня всмотрелась в его изборожденное морщинами лицо, говорившее о нескончаемой веренице прожитых лет, и вдруг встретилась взглядом с его веселыми, под стать двадцатилетнему юноше, живыми глазами. Он приветливо улыбнулся девушке и неожиданно закричал:
— Лорна! Гости смертельно устали, а кони их и того пуще!
Из-под его руки высунулось озорное девчоночье лицо, глаза обшарили окрестности, вспыхнули восторгом, увидев Севера, но тут же побежали дальше и, остановившись на девушке, изумленно округлились.
— Ух ты!!! — выдохнула девочка.
— Хватит гримасничать! — прикрикнул старик.— Расседлай коней, почисти, напои, задай корма — одним словом, сама знаешь!
Девчонка со всех ног бросилась выполнять приказ, а старик, пока Север свежевал добычу, развел огонь прямо перед домом, в выложенном камнем кострище. И по тому, как Вожак работал — споро, не тратя времени на поиски места и инструментов,— Соня поняла, что он частый и желанный гость в этом доме. Он разделал тушу, засолил шкуры, чтобы они не протухли и хозяин на досуге смог заняться ими, и начал готовить жаркое.
Когда самые аппетитные куски зашипели на вертеле, совсем стемнело, но четверо людей к тому времени уже расположились на свежем воздухе, за выбеленным дождями столом: Соня с Севером по одну его сторону, старый Хэлдир с внучкой Лорной — по другую. Вожак время от времени вставал и поворачивал мясо, чтобы не пригорело, и тогда девушка видела: маленькая хозяйка не сводит с ее спутника глаз. Неожиданно Соня почувствовала болезненный укол ревности, как будто Север принадлежал ей, а этот ребенок заявил на него свои права.
Занятая своими мыслями, она еще раз, уже внимательнее, пригляделась к своему будущему напарнику. В сгустившихся сумерках пламя костра бросало на него алые блики, но, как ни странно, даже они не делали облик Вожака ни зловещим, ни мрачным, как то обычно случается, а наоборот, только подчеркивали его силу и благородство.
— Принеси вина, Север, скоротаем время,— предложил старец.— Ты ведь знаешь, где мои запасы?
Вожак коротко кивнул и скрылся за дверью, а девушка улыбнулась, взглянув на старика.