Рыжая Соня и Меч Севера
Шрифт:
Соня зло расхохоталась. Ей захотелось, чтобы он немедленно пришел сюда — уж она бы ему устроила… Почувствовав в ладонях нестерпимый зуд, девушка сцепила пальцы и нервно поежилась. За дверью послышались тяжелые шаркающие шаги. Соня отвернулась и быстро отошла к окну, не желая даже смотреть на своих тюремщиков. Шаги затихли, дверь отворилась. Кто-то вошел и что-то поставил на стол.
— Вот так-то лучше,— услышала она знакомый насмешливый голос, и кровь бросилась ей в лицо.
Она стремительно развернулась, подхватила стул и швырнула его в ненавистного туранца. Дверь стремительно захлопнулась.
—
Соня без сил опустилась в кресло и закрыла глаза. Немного успокоившись, она подумала, что не худо было бы обследовать комнату, чтобы прикинуть, нельзя ли отсюда как-то выбраться. Она подошла к единственному окну, расположенному как раз напротив двери. Отворив створки, пленница увидела крестообразную решетку. Свежий воздух хлынул ей в лицо, освежая пылавшие щеки. He задумываясь. Соня взялась за бронзовую перекладину и осторожно подергала ее.
— Не-а! — услышала она донесшийся со двора голос.— Не получится. Крепкая.
Вот дрянь! Девушка едва сдержалась, чтобы не нагрубить в ответ, и, отступив в глубь комнаты, снова села в кресло.
Сколько раз Север объяснял ей, что в мгновения опасности действовать нужно осмотрительно, с холодным сердцем, так ведь нет! В замке она растерялась, из-за чего оба едва не погибли, а теперь, вместо того чтобы притвориться покорной, обмануть всех и, дождавшись удобного момента, сбежать, ринулась напролом, так что теперь за ней будут следить особенно тщательно.
Похоже, ее не выпустят из этой комнаты до приезда Ханторэка, а заявится он неизвестно когда! Но даже это не слишком бы волновало девушку, не тревожься она за Севера, которого латники увезли неизвестно куда. А она, глупая, наделала уйму ошибок, хотя прекрасно знала: отсюда, из-за решетки, помочь ему ничем не сможет.
Пленница еще раз осмотрелась. Ее окружали голые стены. Дверь и окно — единственные выходы наружу, но дверь на замке, а окно закрыто прочной решеткой. Соня опять встала, подошла к окошку и остановилась справа от него. Осторожно выглянув наружу, прикинула высоту — локтей тридцать, а то и все тридцать пять. И ни скатерти, ни портьер, ни постельного белья. Видно, все-таки туранец опасался, что она сплетет из разорванных на ленты простыней веревку и как-то сумеет спуститься по ней из окна. Хитрый гад… Наверняка сети, арканы и пращи — тоже его придумки. Его или Ханторэка.
На миг ее охватило отчаяние. Что делать? Все оружие, кожаные штаны и замшевую рубаху у нее отобрали, оставив только едва прикрывавшие тело доспехи да невысокие сапоги. Украшения, правда, тоже при ней, но что от них проку?
За окном стемнело, и теперь свет давала только лампа, до краев наполненная свежим маслом. Соня сняла с шеи подаренный Севером медальон и открыла его. Левую его половинку занимало зеркальце, на второй красовался ее портрет, написанный еще летом. С обеих половинок на нее смотрело одно и то же лицо — никаких отличий. Да и что могло измениться всего за несколько лун? Вот только взгляд погрустнел… Всего пару раз за прошедшее с той поры время она пробовала воспользоваться советом возлюбленного — все некогда было. Теперь же ей вдруг это занятие и вовсе показалось бессмысленным. Она впервые осознала, что женщина жива любовью, и поняла правоту
Она вынула рисунок, за которым находился выполненный эмалью портрет Севера. Чистый прямой взгляд проник ей, казалось, в самую душу. Соня едва не задохнулась от невыразимой нежности. Даже портрет любимого, и тот пытается ободрить ее, а сам он…
Соня неожиданно почувствовала, как подбородок ее едва заметно дрогнул. Этого еще не хватало!
Она несколько раз глубоко вздохнула и прикрикнула на себя: «Ну же, Соня, возьми себя в руки!» Девушка еще раз с любовью посмотрела на родное лицо и быстро вернула свой портрет на место. Медальон щелкнул, скрепляя обе половинки.
Пленница задумчиво выпила немного сладкого пальмового вина, съела персик и поняла, что больше не может проглотить ни кусочка. Тогда она пересела на лавку. Как бы там ни было, а нужно выспаться, чтобы отдохнуть, отвлечься от дурных мыслей, а там, глядишь, и придумает что-нибудь стоящее.
Соня вытянулась на струганых досках и закрыла глаза. Прежде ей доводилось проводить ночи и в худших условиях. Главное, что тепло. Она положила щеку на локоть и почувствовала, как вдруг отяжелели веки. Усталость взяла свое, и девушка провалилась в сон, как в омут.
Непроглядная тьма окружала ее со всех сторон, и ни единая мысль не тревожила утомленного сознания. Ни тревог, ни горестных воспоминаний. Так прошла почти вся ночь, и лишь когда солнце начало прощупывать первыми лучами горизонт, что-то неуловимо изменилось.
Тени начали приобретать еще смутные формы. Понемногу расплывчатые силуэты слились в два образа, неотличимых друг от друга, как братья-близнецы. Спящий разум по-прежнему равнодушно наблюдал за ними. Вскоре, однако, Соня заметила, что одна из фигур светлеет, в то время как вторая, словно всасывая сброшенный первой избыток тьмы, наливается мрачной силой.
Сердце девушки забилось учащенно: она увидела… Севера. С сумасшедшей скоростью дни сменялись ночами, а Соня наблюдала, как его везут по широкой, казалось, бесконечной каменистой долине. Она видела, как он встречается с какими-то людьми, сражается, одерживает победы. Она не слышала звуков, а потому изо всех сил пыталась сосредоточиться на образах, чтобы понять, что происходит, но одна картинка, не успев толком проясниться, исчезала, и на ее месте тут же возникала другая.
Соня так и не поняла, когда, в какой миг из небытия начала наплывать тьма. Она вздрогнула и принялась искать взглядом второй силуэт. Повинуясь ее желанию, темное облако сгустилось и оформилось в зловещую черную фигуру, скрытую от взгляда длинным плащом с надвинутым на голову капюшоном.
Однако, сколько девушка ни вглядывалась, лица она так и не увидела. На мгновение ей только почудилось, что в глубине капюшона сверкнули темным пламенем две черные точки, и все. Казалось бы, ничего страшного, и все-таки от странной фигуры веяло первобытным ужасом и мраком небытия.
Едва Соня подумала об этом, как Тень угрожающе двинулась к Северу. Девушка кожей чувствовала исходившую от Тени угрозу, но и Вожак уже заметил противника, однако не испугался, и тогда Тень начала расти… Она наполнялась силой, угрожающе нависая над человеком, чуть ли не вдвое превосходя его ростом.