Рыжая Соня и Владыка падших
Шрифт:
Аквилонец хлебнул из своего кубка и едва не подавился. Его лицо сначала вытянулось от изумления, а потом побагровело от едва сдерживаемой ярости. Он еще не успел ничего сказать, когда, бросив на него быстрый взгляд, Соня развернулась к стойке и Крикнула:
— Эй, Каюм! — Ее брови грозно сошлись у переносицы.— Ты никак начал разбавлять мое вино?!
— Нет, нет, Соня! Что ты! — Непрерывно кланяясь, принялся оправдываться тавернщик.— Я никогда бы не посмел!
И тут наконец аквилонца прорвало.
— Я же заказывал лучшего вина! — В сердцах он ударил кулаком
— Я не виноват, господин! — захныкал толстяк, неожиданно попавший меж двух огней.—То, что ты пьешь сейчас, не принадлежит мне! Это ее вино, — он беспомощно кивнул в сторону девушки, ища ее поддержки,— оно только хранится у меня!
— Успокойся, досточтимый,— усмехнулась Соня.— Уважаемый хозяин сказал правду. Таверна Каюма — одна из тех, где я бываю, и в каждой из них хранится небольшой запас действительно приличных вин. Моих вин. Их пью только я... И мои друзья,—добавила она, подумав.
Аквилонец нахмурился и умолк, То, что он увидел и услышал, все меньше нравилось ему. Он пробыл в Шадизар нанять вора, а вор этот оказался настолько не стеснен в средствах, что может позволить себе носить ювелирные украшения вместо доспехов и держать в десятке таверн города коллекции вин, каждая из которых стоит небольшое состояние!
Соня прекрасно понимала, о чем он думает, и не торопила его, тем более что от предстоящего заказа ожидала немалой прибыли. Она умела создавать впечатление собственной недосягаемости. И путь к этому выбрала самый простой — она жила такой жизнью.
Аквилонец искоса глянул на Хариба, и тот чуть заметно кивнул, подтверждая, что Соня не лжет, после чего подхватил свой кубок и отошел к хозяину, чтобы не мешать двоим договариваться. Его не интересовала суть их разговора. Он не впервые имел дело с Соней и знал, что, если она договорится с найденным для нее заказчиком, он, Хариб, непременно получит свою долю от их сделки.
— Признаться, я попал в щекотливое положение,— начал аквилонец, стараясь не смотреть ниже точеного подбородка девушки,— У меня есть для тебя работа и некоторая сумма, которую мне разрешено выдать в качестве задатка.
— Пока все складывается как нельзя более хорошо,— усмехнулась Соня.
— Я тоже так считал,— Кивнул он, соглашаясь. Но увидел тебя.— Девушка удивленно приподняла бровь, и старик поспешил объяснить: — Сумму, что я запросто предложил бы любому из тех, с кем имел дело прежде, мне даже неловко предлагать женщине, которая носит дорогие доспехи, а друзей угощает винами вековой выдержки!
— Ну,— Соня сделала еще глоток,— если дело не слишком сложное, то того кошеля, что болтается у тебя на поясе, вполне хватит. Конечно, если ты держишь в нем золото,—добавила она.
— Там золото,— подтвердил аквилонец,— но, к сожалению, дело весьма непростое.— Он поморщился, как от зубной боли, и решил не скрывать ничего: его досада, а скорее, растерянность, уже улеглась, и он понял, что именно эта девушка ему и нужна.— За последние два года четверо опытных людей
— Это плохо,— с кажущимся простодушием заметила Соня.
— Да уж, чего хорошего! — воскликнул аквилонец.
— Ты не понял меня.— Она, прежде чем ответить, вновь отпила немного вина.— Плохо то, что меня теперь наверняка поджидают, хотя и людей, конечно, жаль.— Она помолчала, размышляя.— Так все-таки не пора ли объяснить, в чем суть дела?
— Ты, пожалуй, права,— согласился аквилонец и, пошарив за пазухой, выудил украшенный великолепной резьбой кинжал с усыпанной камнями рукоятью и в богатых ножнах.— Это точная копия необходимой мне вещи. Вместо камней, разумеется, цветное стекло, а вместо золота — бронза.
— Вещица славная,— Соня вынула странный изогнутый клинок из ножен и повертела в руках.— Хороша для поединка, но и для убийства сгодится.
— Это ты верно подметила про убийство,— кивнул аквилонец.— Кинжал жертвенный, и много зла через него уже пришло в наш мир и еще больше придет, если клинок останется в руках тех, кто владеет им сейчас.
— А я-то все гадала,— усмехнулась она,— зачем ты прячешь под одеждой нож, который нельзя быстро достать. И где же Настоящий?
— В святилище храма Белой Волчицы,
— Тогда все просто,— ответила девушка, и мужчине показалось даже, что в ее голосе послышалось разочарование.—В зависимости от того, что ты знаешь о нем, мне потребуется от одного до четырех дней.
— К сожалению, ты не совсем правильно поняла меня,— возразил заказчик, и Соня, оторвав взгляд от искусно изготовленной подделки, удивленно взглянула на него.— То, что ты называешь храмом в Шадизаре, всего лишь один из Следов Волчицы.— Увидев немой вопрос во взгляде девушки, он пояснил: — Так они сами называют центры своего культа, который расползается по всей Хайбории, как зараза.
Он посмотрел на девушку, но та молчала,, ожидая его разъяснений.
— Наверное, тебе не к чему это знать, но я все-таки скажу,— продолжил аквилонец.— Клинок, с которого скопирован этот,— он кивнул на кинжал с изогнутым лезвием,— называется Клинком Тьмы. Но хранится он не здесь, в Шадизаре, а в храме Белой Волчицы, который расположен в долине Волчьего Логова, где-то в горах, отделяющих Бритунию от Гипербореи.— Он с тревогой посмотрел в лицо прекрасной воровки.— Что скажешь?
— Скажу, что ты верно сомневался насчет оплаты, но если к кошелю, что болтается у тебя на поясе, добавишь те два, что так заботливо упрятаны за поясом, то половину оплаты наскребешь. Что скажешь?
Соня с улыбкой посмотрела на вытягивающееся лицо аквилонца, и тот вдруг расхохотался, когда понял, что мелькнувшая у него мысль об обыскивающем взгляде девушки оказалась совершенно верной.
— Скажу, что для меня это очень плохо. Это сумма, которую мне разрешено потратить на оплату всей работы.
Он ожидал, что девушка вспылит, но она лишь пожала плечами:
— Клянусь Белом, ты прав. Но подумай, до Гипербореи, пусть даже до ее южных границ, путь не близок и пешком туда не дотопаешь.