Рыжая

Ховская Ана

Я устала после бессонной ночи, потому что вечером Игнат заставил отмывать бассейн перед прилетом дяди Ивана, а мне нужно было как-то успеть исправить истории двух детей. Неизвестно, что могло грозить семье человеческого мальчишки, как и ему самому, – наказание или смерть, из-за того что он столкнул малыша хемани с моста в порту Тазира, и тот повредил плечо. Кто прав или виноват, некогда было разбираться, но Тадеско умолял помочь, так как родители мальчика были его друзьями.

Джон и Сара сделали все зависящее от них, чтобы я

получила доступ к обоим чипам контроля и скорректировала их истории: человеческого мальчишку семья привезла в гости к Лефарам, а хемани – обследовали в медцентре Тазира.

Мне нужно было проанализировать и учесть множество пересечений временных точек и событий. Это требовало тишины, сосредоточенности и высокой точности при уклонении от защитных алгоритмов системы безопасности альянса. Я выжала из себя всё, на что была способна. И, кажется, сработала эффективно, судя по кодовому сообщению Джона в чат: «Малышка, тебя ждет отменный ужин». Но учеба за день окончательно выбила из колеи, и я хотела немного побыть наедине со своими мыслями, чтобы принять решение перед посещением совета наставников.

И снова неожиданно встретила Пола Адриано под стеклянной крышей колледжа. Мне совсем не хотелось говорить. Он был разочарован во мне, я – в нем. Конечно, я не имела права ожидать от него чего-то другого: кто я ему? Он выше по статусу, но мог бы и проявить человеческую солидарность, а не быть похожим на хомони… Но обида сжигала разумные доводы. Тьма требовала мести, и только усталость помогла сдержать эмоции.

Я сосредоточилась на мертвой точке в глубине парка и молчала все то время, пока Адриано находился рядом.

– Ты выглядишь уставшей, Саша,– заметил он, когда я так и не обратила на него внимания.

«Не забота, а издевательство,– бесстрастно подумала я, прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Два ключевых слова крутились в мыслях, из которых нужно было выбрать:– Кожа или кровь?»

– Ты выбрала тему?– поинтересовался Адриано.

Я медленно повернула голову… Он стоял рядом в той же позе, что и я, и внимательно смотрел в глаза. И вдруг мысли стали такими спокойными и чистыми, что сомнения в теме отпали. Я почувствовала, что сейчас тот момент, когда могу получить все или ничего. И утвердительно кивнула. А потом, уперев локоть в перила, подперла ладонью подбородок.

– И по какому из твоих жестов мне догадаться о ее названии?– серьезным голосом спросил Адриано, но в глазах искрилась усмешка.

Я недовольно прищурилась. Взыгравшее самолюбие пронеслось по коже ледяными иголками. Надоело доказывать, что я не «странная рыжая», и повела себя совершенно провокационно… Только дошло до меня это не сразу, а когда уже не было возможности исправить досадный поступок…

Я смело сделала шаг навстречу наставнику, сократив расстояние на непозволительное между нашими статусами, и, заведя руки за спину, высоко подняла голову, так, что теперь Адриано мог видеть мое лицо полностью.

Он

не сдвинулся с места, лишь сузив уголки глаз, пристально смотрел на меня сверху вниз. Я была ему до подбородка. Широко раскрыв глаза, я чуть выгнула брови в немом вопросе: «А теперь?..»

На лице наставника дрогнули желваки. Он медленно обвел мое лицо невозмутимым взглядом, может быть, чуть дольше задержавшись на горбинке носа, и напряженно сжал губы перед тем, как окунуть меня в смущение и досаду всего лишь несколькими словами:

– Красивые глаза не помогут…

Я тут же сердито выдохнула и отступила на шаг, но, быстро взяв себя в руки, строго научно проговорила:

– Ни один орган на моем лице тут ни при чем… Нанотехнологии в лечении пигментации кожных покровов – тема моего исследования. Тезисы к разработке уже готовы.

Адриано нисколько не изменился в лице, лишь чуть склонил голову набок и, не отводя глаз от меня, спросил:

– Трудно живется с веснушками?

«Он еще и смеется!»

– Тема, на первый взгляд, несерьезная, но как такового лечения нет. Веснушки – только один из видов проблемы. Как насчет пигментации после нанесения фамильной печати? Многие женщины жалуются,– со спокойной рассудительностью ответила я.

Адриано чуть приподнял подбородок. Так он делал, когда серьезно задумывался.

– Кого выбрала в наставники?– невозмутимо продолжил он. Но в едва уловимом движении взгляда почувствовала скрытое опасение, что предпочту не его.

Пропасть внутри захлопнулась. Я медленно прищурилась и отразила его же наклон головы.

«Теперь тебе от меня не отделаться! Если ты меня не выберешь…»

– Что ж, я направлю тебя в нужно русло,– заключил он, кажется, только что приняв это решение.

– Ну вот. Теперь вам все понятно без слов,– заметила я, отвернулась и, не сдерживая счастливой улыбки, заспешила к выходу с террасы.

– Учти, я не читаю мысли,– вдогонку проговорил Адриано, но по голосу поняла, что он смеется.

– А только что?..– весело пожала плечами я, выходя за порог.

Может, такое поведение и было спонтанным, но кто-то очень хитрый и взрослый внутри диктовал, что делать, чтобы все складывалось как нужно. Я строила свое будущее с упоением, расчетливо и аккуратно.

Теперь я знала, кто мой наставник и как заслужить отличные рекомендации на КНИС. Я не могла просчитаться, поэтому направила усилия не только на научную работу, но и лично на него.

На занятиях Адриано я продолжала быть лучшей, хотя больше не дискутировала вслух, как раньше. Могла лишь смотреть на него в упор, кивать или еще как-то выражать свое мнение, но никаких нарушений не было, ведь я сдавала все тесты на отлично и вовремя. Мы практически не общались лично по научной теме. Я присылала ему тезисы, он исправлял. Я дорабатывала, он принимал. Однако так или иначе я подбрасывала ему невольные поводы не забывать обо мне.