Рыжая
Шрифт:
— Со мной она всегда мила.
Он рассмеялся.
— Потому что вы похожи. Вероятно, в ней живет страх перед соперницей-сучкой.
У меня отвисла челюсть.
— Что не так с членами вашей семьи, если вы говорите то, что думаете. Это так грубо.
Он перегнулся через подлокотник дивана и заговорщически подмигнул мне.
— Ты должна попробовать. Хотя, признаюсь, довольно захватывающе сидеть и наблюдать, как в твоем взгляде отражаются твои мысли, но ты не можешь озвучить ни одну из них.
Я не знала, что сказать. Сэт, заметив выражение моего лица, рассмеялся.
— Не переживай, Лия. Твои секреты
Я уставилась на него, вцепившись в ручки кресла. Я была зла... и невероятно возбуждена. Калеб всегда говорит ровно столько, чтобы очаровать своего собеседника и заставить его впоследствии гадать, что он имел в виду. Сэт же извергает правду, как «Старый Служака»: слишком много, слишком быстро, слишком напористо. (Примеч. Старый служака — один из самых знаменитых гейзеров на Земле. Он расположен в Йеллоустонском национальном парке в штате Вайоминг, США. Во время одного извержения гейзера выбрасывается от 14 000 до 32 000 л кипящей воды на высоту от 32 до 56 м продолжительностью от 1,5 до 5 минут. Это самый предсказуемый гейзер на планете, он извергается каждые 35—120 минут.) Неудивительно, что с ним мало кто разговаривает.
— Ты мудак, и тебе это прекрасно известно.
Он пожал плечами и отвернулся к телевизору.
— Мне говорили. Но я, по крайней мере, вижу тебя насквозь. Мой брат замечает лишь твои волосы.
Я встала, но его следующие слова заставили меня снова сесть.
— Я ждал, что ты вспомнишь, — сказал он.
— Вспомню что?
Он неотрывно смотрел мне в глаза, и я вздрогнула.
— Что мы с тобой переспали.
Если бы в руках у меня был бокал, я бы скорее всего выронила его. Я перевела взгляд на Калеба. К счастью, он был поглощен беседой.
— Что ты несешь? — зашипела я.
— Расслабься, — беззаботно ответил он. — Это было давно.
Я пыталась вспомнить его лицо. Я ведь должна была бы мгновенно его вспомнить, если бы мы переспали? Вероятно, нет. Я часто прыгала в койку к малознакомым мужчинам. Но если мы пере... почему он так долго тянул и не говорил мне?
— Ты издеваешься надо мной, — предположила я.
— Неа, — он так беззаботно помотал головой из стороны в сторону, что я задалась вопросом, говорим мы о сексе или о том, что он съел на ланч.
— Ты определенно приходила в мой номер в отеле. Это было на выходные после четвертого июля, шесть лет тому назад. Мы встретились в маленьком баре в Киз.
Я чуть не упала в обморок. Шесть лет назад, я действительно ездила в Киз с сестрой и несколькими друзьями. Мы собирались отпраздновать сразу день рождения и день независимости.
— Как это ты помнишь, а я нет?
— Настолько я помню, ты была очень пьяна.
О Боже. Я вспомнила, что познакомилась там с парнем в баре. Он танцевал со мной, а затем мы пошли в его отель на противоположной стороне улицы. Неужели ли это действительно был Сэт? Насколько это реально?
— Не...
— Говори моему брату, — закончил он за меня. — Ага, я понимаю, что ты не хочешь, чтобы он узнал. Я — могила, — он сделал вид, что закрывает рот на ключ и выбрасывает его.
Как такое возможно? Если Калеб узнает...
Он не узнает. Нам с Сэтом обоим есть что терять. Я кивнула ему.
— Спасибо.
После
Во время суда надо мной, Сэт приходил почти на каждое слушание. Мне льстила нежданная поддержка с его стороны, но я все же была смущена. Это была молчаливая поддержка, но тем не менее она была... в левом углу на заднем ряду. Калеб был рад, что он приходил. Отношения между ними всегда были натянутыми. Я всегда считала, что пропасть между ними была вызвана тем, что Лука предпочитала младшего сына.
— Наверное, ты, правда, ему нравишься, Рыжая, — отметил Калеб, после изнурительного дня, когда обвинение допрашивало своих свидетелей. — Его никто не может убедить прийти куда-нибудь, но он приходит сюда ради тебя.
— Он сержант полиции, Калеб. Уверена, ему все это интересно.
Мне всегда было интересно, представляет ли он себя в роли судьи, пытаясь решить, испорчена ли я настолько, как всегда утверждает. Так утомительно, когда приходится скрывать настоящую себя ото всех. Наблюдать за ними, пока они наблюдают за тобой. Жаждать узнать мысли окружающих тебя людей, и до смерти бояться, что в этих самых мыслях люди осуждают тебя. Я была жутко зла на человека, которого называла отцом всю свою жизнь. Я постоянно ловила себя на мысли, а что бы было, если бы отец не умер? Хватило бы у него порядочности защитить меня от всего этого? Или он попросил бы меня взять вину на себя? И самое главное: согласилась бы ли я на это предложение?
Именно этот вопрос озвучил Сэт в тот день, когда я позвонила ему, после того, как Калеб бросил меня. Сэт заехал после работы и принес коробку пирожных с заварным кремом. Он знал, что я люблю их. Я улыбнулась, когда забирала у него коробку, а затем он прошел за мной на кухню.
— И куда переехал мой брат?
— В свою квартиру, — я открыла коробку и вытащила миндальный круасан. Сэт молча наблюдал, как я надкусываю его и только потом заговорил.
— Твой отец был тот еще тип.
Я прекратила жевать.
— Как сказала твоя горячая миниатюрная адвокатша, он подставил тебя. Это правда?
Не знаю, на что я обиделась больше, на то, что он назвал Оливию «горячей» или что сомневался в моей невиновности.
Я заставила себя проглотить то, что было во рту, и посмотрела на него.
— Он сделал это ненамеренно, — ответила я. — Не думаю, что он собирался умирать.
— Значит, если бы с ним не случился сердечный приступ и он так удобно не повесил все это на тебя, то, по-твоему, он принял бы ответственность за все на себя?