Рыжее братство. Трилогия

Фирсанова Юлия Алексеевна

Словом, телохранители несли стражу, Фаль летал по окрестностям, может, надеялся найти чейнибудь понастоящему потерявшийся кошелек, а Лакс подъехал поближе ко мне и вернулся к разговору:

– Значит, ты пацана пожалела не потому, что он вор, как и я?

– Как ты? Ну нет, Лакс, вор вору рознь. Думаю, ты никогда не крысятничал, не крал у своих и не брал у того, кто сам нуждался в деньгах. Поэтому моя совесть спокойна. Ты, конечно, мазурик, но в данный момент никаких противоправных действий не совершаешь, и, если бы ко мне обратились с требованием выдать тебя,

чтобы подвергнуть суду и наказанию за какоенибудь былое преступление, я ни за что тебя не отдала бы. Но не потому, что мне плевать на законы, а потому что тебя знаю и ценю больше всех местных законов. Поколдовала бы или откупилась, но не отдала на расправу, – ответила честно.

– Спасибо, – глухо пробормотал рыжий и отвернулся, чтобы я не слишком пристально всматривалась в его подозрительно заблестевшие влагой глаза.

– Двойная мораль, магева? – иронично вставил Гиз, похлопывая рукой по холке своего неприметногнедого, но, несмотря на неказистость, весьма удачно сложенного и прыткого коня.

– Неа, круговая порука, – усмехнулась беспечно. – Своих не выдаю. Тебя это, кстати, тоже касается!

– Заплакать, что ли, от умиления? – цинично вопросил киллер.

– Не надо, животных жалко, – попросила строго.

– При чем здесь звери? – удивился от неожиданности Гиз, даже в седле чуть дернулся.

– Просто поговорка одна на ум пришла из моих краев, – ухмыльнулась я. – Если чтото очень странное случается, у нас говорят: «Чтото в лесе сдохло». А если оченьочень странное, вроде плачущего киллера, упоминают того зверя, который в данном лесу ни при каких обстоятельствах оказаться не мог.

– Странные словесные конструкции употребляют в твоих краях, магева, – скривил губы мужчина и замолчал.

– Жизнь вообще странная штука, но от этого становится только еще более привлекательной, – отозвалась я, и Фаль, носящийся вокруг, охотно меня поддержал очередной порцией мелодичного ликующего визга.

Глава 6

О пользе трактирных обедов и сторожевых лошадей

Так мы и ехали по тракту до тех пор, пока солнце, стоящее в зените, не начало бить по маковке особенно интенсивно, а животы требовательно заурчали, намекая на желательность очередной трапезы.

– Есть хочу! – громко оповестила компанию. – Мой растущий организм настоятельно требует питания!

– Деревня Пересыпные Короба недалеко, постоялый двор там небольшой, ночуют мало, народ большей частью предпочитает до Мидана добираться, а вот харчевня отменная, – оповестил Кейр. – Кухарка там такую свинину с яблоками готовит и грибы в сметане с травами, что руки по локоть откусишь. Потерпишь еще чуток, Оса, или привал сделаем?

– Свинина, – мечтательно протянул Фаль.

– Грибы, – столь же томно простонал Лакс и облизнулся.

– Пусть будет харчевня, уболтал, чертяка языкастый, – согласилась я, уступая воле коллектива, тем паче что грибы в сметане тоже любила, а свинину с яблоками никогда не ела и хотела попробовать.

Кейр не обманул,

спустя полчаса от тракта вильнула вправо широкая дорога, ведущая прямиком на холмы, усыпанные домами, точно поляна земляникой. Сходства добавляли красная черепица на большинстве крыш аккуратных домов, беленые стены и зелень садов да огородов. Соседство с Миданом благодатно сказалось на деревне, дав крестьянам близкий рынок для сбыта сельхозпродукции и возможность подзаработать на проезжем люде.

Харчевня – один из самых больших домов в деревне – стояла с самого края близ дороги, привлекая едоков соблазнительными запахами, вьющимися из приоткрытой двери. А расположившиеся по соседству кузня и колодец прибавляли клиентуры практичным хозяевам.

Мы привязали лошадок под навесом, повод Дэлькора я, как обычно, только накинула на коновязь, бросили пару монет прытким паренькам, дежурившим с ведрами воды, чтобы те напоили коней, умылись у колодца сами, отряхнули дорожную пыль и прошли в таверну. Полный на две трети зал (времято обеденное!) встретил относительной прохладой. Толстые стены и светлый влажный холст, прикрывавший окна, обеспечивали комфортную разницу температур.

Гиз первым углядел свободный чистый стол слева у стены, недалеко от двери на кухню, и мы уже вознамерились пробраться на место, когда худенькая, почти щуплая, но очень деловитая девушка, вытирая мокрые руки о вполне чистый длинный фартук, решительно откинула косу за спину (точно плащ перед дуэлью!) и заступила нам дорогу.

– Почтенная магева, ваши услуги тут не надобны, – подчеркнуто вежливо (только вот почемуто прозвучало это почти как ругательство!) произнесла она, уставив взгляд больших серозеленых глаз, украшавших вполне заурядное лицо, в район моей переносицы.

– Я не колдовать, а кушать сюда пришла, – вполне миролюбиво отозвалась, желая отобедать, а не устраивать разборки. Нутром чуяла, что эта девица чтото против меня имеет, только никак не могла сообразить что. Ято ведь ее в первый раз в жизни видела и даже на ногу наступить или толкнуть не успела. Парни насторожились, Кейр так и вовсе попытался оттереть меня себе за спину. – Мой друг очень ваши свинину и грибочки хвалил. Угостишь? Платить серебром будем.

– Угощу, – буркнула девица, зыркнула глазами, точно пулеметную очередь пустила, и отступила в сторону. Мы расселись за свободный стол, высказали свои пожелания на тему меню, и решительная худышка исчезла за дверью кухни. Кажется, в харчевне даже дышать стало легче.

– Ну и подавальщицы пошли, – хмыкнул Лакс, откидываясь на стену, – уж и магев ни в бронзовку не ставят.

По левую сторону от нас шумно откашлялся громадный, будто КингКонг, и столь же буйно заросший шерстью мужик, выуживающий из громадной мисы крупные куски мяса в подливе. Да, такое тело травкой не прокормишь. Кашель сменил гулкий и неожиданно мягкий голос:

– Вы, господа хорошие да магева почтенная, не серчайте на Дуницу, одна девкато хозяйкой при харчевне с малым братом осталась, как отец тех грибочков в осень покушал, к богам отправился. Все хозяйство на ней держится.