Рыжее (не)счастье Эльфа
Шрифт:
Ник, поморщившись, приподнялся на подушке, после чего закинул руку мне за плечи, давая расположиться поудобнее. Я прижалась, стараясь не тревожить рану. В него всё-таки стреляли.
— Всё хорошо, — эльф баюкал меня и шептал будто маленькой девочке. — У нас уже всё хорошо.
Вместо успокоения меня утащило глубже в истерику.
— А вдруг нет? Вдруг сейчас снова что-нибудь случится? Или я с ума сошла и этого всего нет?
— Если начинаешь сомневаться в реальности происходящего, рекомендуется позвать сама себя по имени. Это должно помочь, — Ник улыбнулся. —
— Тогда ты тоже сошёл с ума. В тебя стреляли. Сердце останавливалось. Весь город на ушах стоит, — я смазала слёзы. — Прости, я не пошла спасать министра. Ты мне важнее.
— Это плохо, — Ник вздохнул. — Теперь будут говорить о зверской расправе. Ладно, главное теперь, что Хакан с нами. Сможет провести за собой. И более того, он — человек, — Ник повернулся ко мне. — Ты уже рассказала ему?
— Нет. Он злится на меня. Из-за того, что в тебя попали.
— Разве я мог иначе?
Ник прижался лбом к моему, и я вдруг ощутила, что он стал гораздо теплее. Дотронулась до его пальцев. Всегда прохладнее, чем у оборотней и людей, теперь они стали ощутимо теплее.
— Я сделал, что должен был. Я ведь люблю тебя, — он сместил ладонь мне на живот и улыбнулся. — Вас.
— У тебя глаза теперь другие, — зачем-то ляпнула я.
— В каком смысле? — Ник нахмурился. — Полагаю цвета золота? М-да, непредвиденные побочные эффекты, — он коснулся ладонью груди. — Ощущения странные. Боль есть, но я будто не вполне осознаю своё тело. Теряюсь в себе же.
— Надо позвать доктора, — предложила я, но сама не шелохнулась. — Чтоб осмотрел.
Ник продолжал ощупывать грудь возле раны и внезапно спросил.
— Я умирал, верно? Сердце останавливалось?
— Кажется, дважды.
— А после введения вакцины? — уточнил Ник, хмурясь. — Это важно.
— Да, — я смазала слёзы, пытаясь собраться. — Тебе ввели то, что ты просил, и почти сразу после этого сердце снова остановилось. Мы думали всё.
— Так ведь это замечательно! — Ник оживился. — Значит, организм перестраивался. Так, а где он?
— Кто?
— Блокнот мой, — непривычно золотистые глаза засветились энтузиазмом. — Я должен всё записать! Наблюдать за изменениями. Ты же понимаешь, что это может перевернут медицину? Тем более, у нас два образца с мутациями из разных рас — человека и эльфа. Будут ли различия? Если будут, то какие? Столько всего нужно сделать!
Я едва успокоилась, а тут непрошенные слёзы. Снова. Вот оно. Доказательство того, что Ник в порядке. Заговорил о науке.
— Сейчас, — пообещала я и медленно сползла с больничной кровати.
Все куда-то разошлись. Слуха только сейчас коснулись радостные вопли из коридора и дальше. Должно быть хорошие новости уже разнеслись по Орбег-Айсу. Я нашла в сумке блокнот Ника и, мазнув грязным рукавом по глазам, вернулась.
Запала моего мужа хватило ненадолго. Он сидел в той же позе, что и в момент, когда я слезла и пошла искать блокнот, глаза закрыты.
Сначала испугалась, но приблизившись, поняла, что он просто спит. Не
Прижавшись к нему, я вдруг заметила, что дыхание впервые с нашего знакомства спокойное и ровное, никаких свистов и посторонних звуков.
Глава 60
— Подъезжаем к Айраведу, — сообщил управляющий поезда. И почему-то не ушёл, а посмотрел на меня долгим взглядом.
— Вы что-то ещё хотели?
— Нет, господин, — тот переминался с ноги на ногу. — Мы можем поехать назад.
— И поедем, — я кивнул, — после моей встречи с императором.
Управляющий тяжело вздохнул и посмотрел на сидящего рядом Хакана, после чего вышел.
Я хотел было снова углубиться в просчёты новой вакцины, но Хакан громко прокашлялся и наградил меня суровым и тяжёлым взглядом.
— Всё ещё в мрачном настроении? Мне казалось, причин не осталось. Ты успел к вулкану и спас кадетов, оборотни излечиваются от бешенства. Разве не об этом мы с тобой всегда мечтали? Так почему зол?
— Может потому, что мой друг, едва избежав смерти, снова решает рискнуть?
— Опять? — я вздохнул. — Хакан, риск, конечно, есть, но ты меня знаешь, я всё просчитал. Вероятность, что мне удастся, более пятидесяти процентов. В любом случае, для того чтобы оборотни, наконец, возымели равный социальный статус, встреча с властью необходима. Хакан, — я присел рядом и коснулся плеча друга. — На тебя многое свалилось, знаю. Одна новость о твоём биологическом отце чего стоит. Но мы не можем остановиться. Права не имеем. Я ведь много раз говорил и повторю — изменения, даже благие, не бывают лёгкими.
— Бред это всё, — он дёрнул плечом, но не стряхнул мою руку. — Не может это оказаться правдой. Мастерсон урод, но такое слишком даже для него. И да, я не хочу иметь к нему отношение.
Я улыбнулся:
— Отец всегда говорил, что у него трое сыновей. Ты — мой брат, мы семья и на этом всё. Справимся, — похлопал его по плечу, после чего изобразил самоуверенность. — Тем более, в Эдхарле теперь два дракона. Прошло то время, когда ты ходил пафосный и уникальный.
— Я и остался пафосным и уникальным. Второй-то мелковат, — Хакан хмыкнул и погрустнел. — Жаль, что так поздно узнали, было бы трое. Решение все эти годы было у нас под носом. Додумался же Натаниэль документы спрятать. Мы бы нашли их только когда завод твой сносить начали.
— Боялся, что документы не найдёт тот же Мастерсон и обратит против нас. Да и формулу считал неготовой, — я вздохнул. — Даже забавно, то умирающий мозг выдал такую догадку. Может из-за того, что обычные установленные барьеры и принципы исчезают, высвобождая все способности? Интересно бы провернуть такой опыт ещё раз. Ты случайно не знаешь, на каком моменте времени перед остановкой сердца мне пришла в голову эта идея? Спросил бы у Иви, но она рассердится. А волноваться ей противопоказано.