Рыжее знамя упрямства (сборник)
Шрифт:
А главными судьями были по очереди Корнеич и Кинтель…
Итак, десять участников, круговая система, сорок пять боев (если не будет дополнительных, для уточнения счета). Каждый бой – до трех уколов с одной из сторон. В общем, весь турнир – часа на два…
Не было защитных жилетов, но это дело поправимое. Надевали задом наперед прихваченные в поход куртки, застегивали на спине – вот вам и техника безопасности.
– К бою!.. Готовы? Начали!
И дзынь, звяк, выпад, защита, атака… Азарт мушкетерского боя – это прочти все рано, что азарт парусной гонки на финальной дистанции в крепкий ветер. Каждая жилка звенит!
Конечно,
– Стоп!.. Со счетом три один победил Словуцкий. Следующая пара: Казанцев – Нессонова…
И так один звонкий поединок за другим…
Словко великодушно позволил Ксене выиграть у него со счетом три-два (она покачала головой: догадалась), но это ничего не меняло, остальные результаты – победные. И дополнительный бой с Лешкой Яновым, у которого тоже оказалось девять побед (вот удивительно, когда набрался опыта?) тоже ничего не изменил.
– Три два в пользу Словуцкого!.. Турнир окончен, приготовиться к построению…
Рыжику не повезло и в этот раз! Еще больше, чем прежде. Последнее место… Ну, а чего было ждать! Девять лет человеку, в отряде меньше года. В парусных делах проявил способности, а в фехтовальном деле не успел… Правда, диплом Рыжику все же дали. "Как "самому младшему участнику соревнований, проявившему упорство и волю к победе" (это была тоже традиция – награждать самого маленького и неудачливого). И приз дали такой же, как победителям: значок с парусником "Крузенштерн". Рыжик значок надел, но это его, кажется, мало утешило. На Словко он смотрел странно: то ли с виноватостью, то ли даже со скрытым упреком. "Но не мог же я тебе проиграть, ты не девочка, – мысленно говорил ему Словко. – Да и что это изменило бы?" Впрочем, Рыжик, и не ждал, конечно, никаких уступок. Просто обидно было, что так все неудачно сегодня…
Впрочем, понимал Рыжика не только Словко, но и барабанщики. Игорь отвел Словко в сторону:
– Отвлеки его чем-нибудь на минуту, мы посоветуемся…
– Рыжик, иди сюда, – сказал Словко. Тот подошел, вскинул глаза:
– Что?
– Я спросить хотел… это… мама-то когда приезжает? Соскучился небось?
Много ли надо человеку для утешения? Почуять, что о нем не забыли, вспомнить о скорой радости… Рыжик заулыбался.
– Она послезавтра приезжает, звонила недавно Корнеичу и домой Игорю и Ксене. Корнеич обещал отвезти меня в город, а потом забрать обратно. Когда захочу…
– Видишь как все прекрасно!
– Ага… Она сказала, что привезет мне раковину. В ней море шумит…
В эту секунду Рыжика окликнули:
– Иди жребий тянуть!
Жребий тянули, кто сегодня и завтра будет дежурным барабанщиком. На спуске и подъеме флага и на других делах.
Рыжик потянул первым.
– Ой… Я…
– Везет некоторым, – со старательной завистью сказал Мастер и Маргарита.
Рыжик, смущенно улыбаясь, спрятал в нагрудный кармашек бумажку со своим именем. Наверно, на память. Остальные бумажки, уже не нужные, Игорь Нессонов бросил в огонь под закипающей для ужина водой. Они были туго свернуты. И это хорошо. Иначе бы, чего доброго, кто-нибудь мог прочитать, что на всех бумажных квадратиках – одно и то же: "Рыжик.
Он сразу надел барабан. И тихонько застучал что-то неразборчивое, свое. Может быть, благодарность судьбе за хотя и маленькое, но все-таки чудо…
Но конечно это было не чудо. Настоящее чудо случилось позднее, через полчаса, и уже не для Рыжика, а для Словко. Вернее, для всех. Негромко стуча, подошла к берегу знакомая моторка с Федей. И не только с ним! Подобрав подол, ступила на берег Соснового мыса ни кто-нибудь, а Толкунова Аида Матвеевна. Собственной персоной. Но в этом, не было еще ничего чудесного. Так же, как и в том, что впереди нее выпрыгнул на песок мальчишка в отрядной форме. Что особенного, взяла кого-то в попутчики… Вот только кого?
Кого же? Не поймешь издалека…
Боже мой…
– Же-е-ек!!
Они ухватили друг друга за локти. Всё, что было вокруг, отодвинулось. А они так вот – глаза в глаза, улыбка в улыбку…
– Ты откуда свалился?
– А… тут такая история…
– Ты потому и не писал? Потому что ехал?
– Ну да! В поезде – как? А дома у нас давно уже все было выключено. Потому что… Словко, но я все равно все твое прочитал, сегодня. Прибежал к тебе, у вас дома никого нет, я – к нашим старым знакомым, у них компьютер. Я сразу открыл все твои письма… Там написано в конце: "Уезжаем в лагерь"! Я решил, что как раньше, в Скальную гряду! Отпросился у мамы, тот же знакомый увез меня туда… Там я узнал, что вы тут… Аида Матвеевна говорит: "Поехали, мне тоже надо к ним"! Мы обратно на машине – сперва на базу, потом на моторке сюда…
Словко помотал головой:
– Нет, я не верю, что это ты… Так не бывает… Чтобы раз – и как в сказке…
Но и появление Жека было еще не полное чудо. Полное случилось через полминуты. Когда Словко, чуть отдышавшись от сказки, выговорил:
– А ты надолго? До сентября?
И вот тогда:
– Я не до сентября. Я насовсем…
– Папу перевели обратно, – рассказывал Жек. – Заместителем начальника по учебной части. В то же артиллерийское училище. Дали звание полковника и вот, сюда. И даже квартиру обещают прежнюю. И… все как раньше. Наверно, в тот же класс пойду, если возьмут…
– Пусть попробуют не взять!.. Жек, я все еще не верю…
– Словко, я тоже сперва не верил, когда папа сказал. А потом все боялся: вдруг что-нибудь переменится. До самого вокзала боялся… Там, в Калининграде, хорошо, море рядом, но… все равно…
– Ты все такой же, – сказал Словко. – Даже форма та самая.
– Конечно. Только рукава стали покороче. Мама их наставляла… А ты тоже такой же. Только чуть удлиннился…
Словко счастливо поморгал… и вдруг увидел Рыжика. Тот стоял неподалеку, сам по себе, и внимательно рассматривал свой значок с "Крузенштерном".
Словко вдохнул, выдохнул, помолчал секунду.
– Рыжик, иди сюда.
Тот сразу подошел, но стоял с опущенным лицом, все теребил значок.
– Рыжик, это Жек, – сказал Словко. – Жек, это Рыжик…
Ничего не изменилось в лице Жека. Только улыбка стала еще лучше.
– Привет, Рыжик. Я про тебя знаю. Словко писал… – Он положил свои ладони на плечи Рыжика, повернул его спиной к себе и к Словко. Притянул. Тот оказался прислоненным к ним к обоим лопатками, стоял посередине и чуть впереди, словно так было много-много раз. То есть одним движением Жек сделал то, что разом избавило Словко от всяких сомнений. И Рыжика, видимо, тоже…