Рыжие краски осени
Шрифт:
– Что он? Вчера последние шмотки забрал, к крале своей переехал. Кричит, орёт, требует… Я сказала: «Забирай, что хочешь»… В общем, он как всегда, ну, ты знаешь его. «Это моё, это тоже»… Да пусть подавиться, лишь бы не видеть больше ни его самого, ни вещей…
–
– А мне много не надо! Проживу даже лучше, чем раньше. Мне мой душевный покой дороже всех материальных ценностей. Вот сегодня суббота, сейчас чаю напьюсь, позавтракаю и гулять пойду. Сама себе предоставлена. Ни перед кем не отчитываться: где была, во сколько пришла. Тишины хочу и покоя.
– Ой, Женёк! – оборвала её Ира, – Я тебе попозже наберу. Тут мой проснулся, кофе хочет…
– Через три недели наберёшь? – засмеялась Женя…
– Не обижайся! Всё, целую! – и подруга повесила трубку.
– Да, уж…, – сказала вслух Женя, – нет подруг и это так, круг общения и не больше. Таких друзей только в музей!
Она улыбнулась, налила себе чашку чая, отрезала кусочек сыра и положила на хлеб.
Взяла с пола две маленькие миски, в одну налила воду, в другую насыпала сухой корм и села обратно. На шуршание пакета с кормом, вошла в кухню небольшая рыжая кошечка. На входе потянулась и направилась не к миске, а к ней. Прыгнула на колени и тихонько замурлыкала. Мол, гладь, хозяйка. Доброе утро тебе! Женя гладила кошечку и на душе стало очень тепло. Вот этот мягкий рыжий комочек мурлыкает. Радуется тебе бескорыстно, просто за то, что ты есть, не за миску с кормом, не за что-то, а просто так…
Она сидела за столом, ела бутерброд, пила чай и гладила кошечку. Не смотря на осень за окном, на сердце Жени был май, с цветущими садами сирени и ощущением того, что лето ещё впереди.
Утренний свет из окна падал на её светлые, свисающие до плеч, волосы. Прекрасная улыбка на лице дополняла яркое утро. Чуть пухлые губы сжимали фильтр сигареты… Она щёлкнула зажигалкой. Вот какая есть. Не худая, не полная, не высокая, не низкая. А, главное: с непреодолимым желанием жить дальше. Просто, не спеша и для себя.
Женя подошла к полке и вынула из неё небольшую металлическую фляжку, граммов на сто пятьдесят. Из соседнего шкафчика она достала наполовину полную бутылку коньяка и налила во фляжку.
Какие-то неизведанные небесные силы торопили её одеться и идти на улицу. Не давали присесть, а внутренний голос твердил: «собирайся скорее, на встречу новым мгновениям и эмоциям». Она не сопротивлялась. Зачем? Какой смысл? Раз всё вокруг торопит выйти в белый
Ключи сами, почти без помощи, закрывают массивную входную дверь и невидимый ветер перемен несёт её на улицу, что бы жмуриться от нестерпимо ярких лучей солнца, топтать ногами ковёр осенних листьев и идти туда, не знаю куда и зачем… Просто идти…
Он
Борис вернулся в свой родной город из столицы, ровно год назад и поселился в старой двухкомнатной квартире, в которой он когда-то вырос. Родители его, к сожалению, не дожили до этого момента, с женой он расстался, сын и дочка уже вели самостоятельную жизнь и в участии и помощи не нуждались.
Просто Борис в один час решил, что хватит. Сам подал на развод, сходил в клинику, закодировался, так, на всякий случай, зная за собой некоторые житейские слабости. И, собрав две дорожные сумки необходимых на первое время вещей, без сожаления уехал из дома, где прожил двадцать четыре года. Естественно этому предшествовала целая череда событий, идущих друг за другом, как по цепочке. Фирма, где Борис проработал много лет и вырос от простого водителя до начальника отдела, полтора года назад закрылась. И тут он с удивлением для себя ощутил, что второй половине был интересен только как финансовая сторона. Оказывается, уже несколько лет в их отношениях присутствовал третий человек. Узнал случайно, просто, куря на кухне, услышал разговор жены с подругой. Предъявил, а она и отпираться не стала. Мол, когда работал нужен был только как человек, приносящий деньги в дом. Для всего остального он уже не интересен. А теперь его присутствие вообще было лишним. Постоянной работы, а значит и стабильных заработков нет, может запить дня на два на три… А у третьей стороны стабильный доход, и значит перевес на его стороне… Вот так, всю жизнь пахал, как проклятый, всё в дом, в семью, но стоило только остаться не у дел, тут же оказался лишним пассажиром.
Конец ознакомительного фрагмента.