Рыжие псы войны
Шрифт:
Паж же отнюдь не сопротивлялся, но посещением любовницы не ограничивался — кроме всего прочего, он еще и рассказывал всем, кто готов был его слушать, о своей победе.
И хотя с виду у них все было хорошо, Голос уже сказал, что момент, когда Айре придется выгнать женщину к мужу, а пажа отправить куда-нибудь подальше, не за горами.
По совету Голоса Айра возобновила древнюю традицию устраивать в королевском дворце пиры для всех. С одной стороны, это выглядело не совсем правильно, ведь в государстве многое было неладно, но с
«Люди часто считают окружающих дураками, и надо давать своим врагам возможность сделать ошибку», — сказал Голос.
Кроме того, после событий в гавани, коронации и нескольких недель правления Айры многие считали, что ничего хорошего от новой королевы ждать не приходится, и с этой точки зрения пир также был необходим.
При прошлом короле дело обстояло так, что он мог просто приказать, и тут же все приходило в действие. На кухне знали, какие закуски и в каком количестве должны быть приготовлены, церемониймейстер определял, кто и где сидит и каким образом расставить столы.
Однако теперь все сместилось, и любая неточность могла оскорбить одних и дать несбыточные надежды другим. Часть вопросов взял на себя Парай, с частью помог разобраться Голос, некоторые проблемы разрешил с помощью своих подручных верховный маг.
Пир начался с того, что престарелый регент вместе с юной королевой под медленную и тягучую мелодию вошли в зал. Следом за ними прошагали самые влиятельные люди Дораса — и Голос не преминул в очередной раз подсказать усевшейся на малый трон Айре, кто есть кто.
Однако она совершенно не слушала его, она смотрела на галерею над залом, в которой сидели музыканты, и среди них находился ее Альрик. Он был потрясающе красив даже в обычном черном камзоле — музыкантам на балах запрещали одеваться в яркие одежды, чтобы они не выглядели красивее гостей.
Против обыкновения он играл не на лютне, а на свирели, и Айра слышала ее голос.
И каждый раз, когда юная королева бросала взгляд на своего барда — он смотрел на нее. Айре очень хотелось позвать его оттуда, наплевав на условности и запреты, на советы Голоса и гневные взгляды Парая.
Но она знала, что это оскорбит всех присутствующих, что гости и уж тем более их жены воспримут это как выпад, направленный против всех них в целом. Пока Айра сидит на троне и все степенно и медленно жуют, то все прекрасно, но как только она решит хоть что-то переиначить, она сломает порядок вещей, принизит этим свое достоинство, достоинство державы, достоинство всего дворянского сословия…
«Королева Симера, согласно легендам, не вошедшим в официальные хроники, возвысила своего фаворита из простых людей, чуть ли не из слуг, — произнес вдруг Голос. — И она ни перед кем не отчитывалась».
«Как ей это удалось?» — поинтересовалась Айра.
«Она правила жесткой рукой, окружив себя преданными людьми. Ее власть была незыблемой.
Альрик играл божественно и смотрел только на нее.
Королева милостиво кивала тем из пирующих, кого подводили к ней для приветствий, и поднимала кубок, наполненный вином, разбавленным водой почти до прозрачности — чтобы только ощутить вкус, но ни в коем случае не захмелеть.
Она беседовала с соседями — с потным двоюродным дядей, специально приехавшим ради пира из глухой провинции, которой он правил, и с молодым красавцем графом, совершенно не интересовавшимся женщинами, но зато владевшим феодом и верфями во втором по величине порту Дораса.
Никакого удовольствия от бесед девушка не получила, а граф еще и умудрился посоветовать ей, как себя вести, за что королева Симера наверняка отправила бы его на галеры, а королева Айра лишь загадочно улыбнулась, чтобы остальные подумали, что ей достался изысканный комплимент.
После мучительно скучного пира Айра решила принять ванну в подвале дворца.
И в тот момент, когда она разнежилась, примирилась с миром и своим правлением, когда она точно решила, что с завтрашнего дня будет более жесткой и сильной, что обязательно сделает так, что никто не сможет диктовать ей свою волю, вбежала служанка и сказала, что королеву просит капитан ее охраны.
Айра удивилась — что такого произошло, чего нельзя изложить Параю или регенту, зачем искать именно ее? Она позволила служанкам осушить на себе воду гигантскими полотенцами, затем облачилась в платье и приказала звать капитана.
Седой вояка с ходу бухнулся на одно колено и склонил голову.
— Ну же, мой верный капитан, — Айра легонько повела плечом, очень надеясь на то, что этот жест будет выглядеть по-королевски. — Что случилось?
— Убийство, — ответил тот. — Уже третье. На первое мы не обратили внимания, второе сочли случайностью, но после сегодняшнего мы точно знаем, что во дворце есть человек, который больше похож на зверя. Убитые — из челяди, одна пожилая женщина, одна девушка и один совсем юный поваренок. Мы можем поднять по тревоге стражу и провести обыски по всему дворцу… Но если не найдем убийцу, поднимется паника. С другой стороны, никто из дворян пока не пострадал, мы можем замять дело, арестовать кого-нибудь для вида и тихо пытаться найти виновника…
У Айры от таких новостей перехватило горло. А она думала, что у нее раньше были заботы! Кто же мог это сделать? Какой-нибудь мясник? Или солдат? Может, во дворец проник убийца, нанятый кем-то еще?
Еще мелькнула мысль, что Эона не зря сбежала — она хоть и не очень умная, но некоторые вещи понимает гораздо лучше и быстрее, чем гораздо более сообразительные люди.
— Ваше Величество, капитан Морик, — раскланиваясь на ходу, в помещение купальни ворвался Парай Недер. — Что случилось?