Рыжие псы войны
Шрифт:
Своей ставкой хан сделал столицу — Жако, однако жить в тесных стенах не пожелал, и за пределами городских стен специально для него сожгли целое предместье, а на его месте выстроили временный лагерь из громадных шатров и юрт.
Жизнь здесь уже наладилась, люди были если и не счастливыми, то, во всяком случае, не слишком несчастными. Нукеры Разужи следили за тем, чтобы крестьян, горожан и купцов не слишком-то обижали.
Орков и людоедов поселили отдельно и снабжали достаточным количеством скота, чтобы они не пакостили. Гоблины, которых тоже пытались отселить,
Глава личной гвардии хана знал Дайрута лично и в громадный белый шатер тот, кто раньше был главой Рыжих Псов, попал быстро.
Разужа лежал на взбитой груде шелка, глаза его были затуманены, а его гибкое мускулистое обнаженное тело вылизывали четыре наложницы, в одной из которых Дайрут признал Зайну — свою троюродную сестру, племянницу императора.
Впрочем, он знал, что наложницы не имеют права поднимать взгляд на лица хозяев, да и виделся он с Зайной очень редко даже тогда, когда они жили в одном дворце.
— У тебя послание? — негромко поинтересовался Разужа, и речь его, внятная и спокойная, показалась Дайруту похожей на шипение.
От хана так же, как и ранее, веяло нечеловеческой мощью, сухим злобным жаром.
— У меня новость, — ответил он. — Темник Вадый сошел с ума, он пытал командира своих нукеров, затем решил убить меня. Однако я не позволил ему этого сделать.
— Старый мешок с жиром превратился в полудохлого мерина, считающего, что никто, кроме него, не вправе покрывать кобыл. Кто претендует на место Вадыя?
Дайрут знал, что сейчас — самый тонкий момент.
Надо дать понять, что он достаточно силен для того, чтобы возглавлять тумен и вести его к целям хана. С другой стороны, нельзя показать себя слишком умным и сильным, чтобы у Разужи не появилось даже мысли о том, что гость собирается рано или поздно убить хана или хотя бы доставить неприятности.
— Я хочу возглавить тумен, — сказал он прямо и встал на колени, склонив голову. Он знал, что ему придется лгать, и не хотел, чтобы его выдал взгляд. — Доверь мне это, великий хан, и я не подведу тебя.
Судя по шороху, Разужа отогнал от себя наложниц, затем поднялся и подошел ближе.
— Ты нравишься мне, Дайрут, — сказал хан вкрадчиво. — Ты взял Тар-Мех, взял Руан-Дер. Ты смертельно опасен для врагов и очень полезен для друзей. Абыслай или Чубей и в подметки тебе не годятся, хотя любой из них стал бы не худшим темником.
И если бы это я убил Вадыя, то отдал бы тебе его гумен, даже не размышляя. Однако ты успел первым, и у тебя может войти в привычку убивать тех, кто отдает слишком неприятные приказы. А я приятное своим темникам говорю очень редко. Ответь на эти слова, Пес.
— Я — Пес на службе у великого хана. Моя цель — служить тебе. Ты можешь не сомневаться во мне, так как в моих жилах нет благородной крови, и я не смог бы стать ханом, даже если бы очень этого захотел.
Дайрут мог в любой момент резко выбросить вперед руку и вонзить ее в обнаженный живот Разужи, доставая оттуда требуху и омывая себя благородной
Однако было совершенно ясно, что здесь у Дайрута друзей нет, а в ханской гвардии служат не просто увальни, а лучшие из лучших. Кроме того, всем в Орде было известно, что Разужу убить не так просто, что ему покровительствует некий темный и мрачный то ли бог, то ли демон, который воскрешает хана после смерти.
«Я убью тебя позже, когда буду готов, — подумал Дайрут. — А пока — наслаждайся моей покорностью».
— Ты нравишься мне, Дайрут, — вновь повторил хан. Тут же стало ясно, с кого копировал свою манеру речи Абыслай. Но если, повторяя одно и то ж тысячник просто усиливал свои слова, то у хана не имело значения, что именно он говорит — все было в интонациях, в скорости, в ударениях. — Ты взял Тар-Мех, взял Руан-Дер. Ты смертельно опасен для врагов и очень полезен для друзей. Абыслай или Чубей и в подметки тебе не годятся, хотя любой из них стал бы не худшим темником. И если бы это я убил Вадыя, то отдал бы тебе его тумен, даже не размышляя. Однако ты успел первым, и у тебя может войти в привычку убивать тех, кто отдает слишком неприятные приказы. А я приятное своим темникам говорю очень редко. Ответь на эти слова, Пес.
Было совершенно ясно, что хан угрожает — но и чего-то ждет.
Правильного, нужного ответа.
— Я готов выполнить любой приказ. Скажи, и я взрежу себе живот…
— Ты нравишься мне, Дайрут! — яростно выкрикнул Разужа, и Верде вдруг понял, что хан знает о наручах и расценивает предложение вспороть живот себе как издевку. — Ты взял Тар-Мех…
— Прими от меня в подарок великий доспех, наручи короля из Кристальных Холмов, — перебил его Дайрут и понял, что попал в точку.
Он снял куртку, натянутую поверх кольчуги и наручей, и начал расстегивать ремешки.
Отдавать волшебные предметы он не собирался, теперь было совершенно ясно, что придется убить Разужу, а затем прорываться с боем из его ставки. Что делать потом — дело другое, сейчас главным было выжить и не расстаться с наследством короля из Кристальных Холмов.
Однако за мгновение до того, как Дайрут собрался претворить свой замысел в жизнь, Разужа сказал:
— Ты нравишься мне, Дайрут. Но я не приму твой подарок, потому что смог бы носить его только тогда, когда со мной мой великий покровитель, дарующий мне бессмертие. Я не знаю, как тебе удалось остаться и здравом рассудке, не снимая их день и ночь, — но готов оставить тебе твой секрет. Ответь мне сам — почему?
Дайрут выдохнул — он мог не убивать Разужу пока, а значит, оставался шанс вернуться в тумен и продолжить подготовку, собирать силы, готовить воинов, рассылать письма наместникам хана.
— Потому что тебя окружают глупцы, а я избран судьбой, чтобы помочь тебе, — ответил он.
— Не только, — мягко ответил Разужа. — Поднимись.
Дайрут встал и обнаружил, что хан уже одет — в легкий шелковый халат, который вряд ли помешал бы недавнему главе Рыжих Псов убить первого человека в Орде.