Рыжий 2

Alex Berest

Ух ты, какие страсти.

— Жень, я это… Твои деньги потратила на продукты. Ничего?

Странно. Мои деньги в тайнике, добраться до них, она точно не могла. Тогда что она потратила? Об этом и спросил:

— Ты о чём? Какие деньги?

— У тебя здесь мешочек с какой-то грязной мелочью стоял, я её отмыла и потратила.

А. Найденная мелочь в земле. Я про неё вспоминал, но дел было много и откладывал её разбор на потом, вот и дооткладывался. Хотя, чего я переживаю. Они же пошли на моё выздоровление. Надо бы бабулю успокоить,

а то переживает вроде.

— Всё нормально, ба. Ты правильно сделала. Не переживай, — после моих слов одобрения её действий, женщина даже заулыбалась. Вот и хорошо.

Первым до моей болеющей тушки допустили Жмура. Он принес дневник с оценками за вторую четверть и немного посидел, порассказал разные новости, как школьные, так и дворовые. Пацаны построили большую снежную крепость и, разбившись на команды, целыми днями её штурмовали.

Второй была Оля, вернувшаяся из Москвы. Привезла мне в подарок набор открыток. И часа два рассказывала как им там всем понравилось. Вместо меня с ними поехал внук директрисы дворца пионеров.

Ну и врачиха приходила пару раз. Слушала, простукивала, совала деревянную палочку мне в рот, рассматривая моё горло. Ну и выписала справку об освобождении от занятий в школе до 15 января.

Бабуля все эти дни усиленно меня закармливала. Даже где-то сосисок прикупила в большом количестве. Ничего так по вкусу, чем-то мне они напоминали «Вкусвилл»** из моего времени. Ну и болтала постоянно со мной, больше для виду, следя, чтобы я не включил телевизор. Врачиха ей посоветовала — ограничить просмотр телепередач ребёнком с температурой, дескать это плохо на зрение влияет.

Так что мой досуг состоял из прослушивания радио и бабули. Так я из её слов узнал, что ввели талоны на сахар, и что у нас в городе действует банда цыганок. Ходят по квартирам и гипнозом заставляют людей отдавать им всё ценное.

— Намедни в семидесятом доме две цыганки загипнотизировали женщину и вынесли холодильник, телевизор и три ковра.

— Ха-ха-кха-кха-кха, — от души рассмеялся я и сразу зашёлся в кашле.

Бабуля метнулась на кухню и принесла готовый тёплый кисель. Который и успокоил моё больное горло.

— Ты чего творишь? Зачем смеёшься, горло себе надрывая, что я смешного такого сказала? — обиделась на меня бабуля.

— Ба. Ну подумай. Как могли две цыганки вынести холодильник и телевизор. Ну один, два ковра, ну телевизор если напрячься. Но холодильник, он что игрушечный был? Ты наш, во время уборки при помощи швабры кантуешь. А поднять его сможешь?

— Мда. И точно. Не подумала. Глупая я у тебя и доверчивая, — неожиданно заявила она. — Все мной вертят как хотят. И ты тоже, — и она обличающе ткнула в меня пальцем.

Ну вот. Как всегда, я виноватый. Начала про цыганок, а закончила мной.

По западному радио почти всю первую половину января мусолили тему драки молодёжных команд СССР и Канады на чемпионате мира. И все эти бесконечные обсуждения — кто виноват и какой СССР

плохой, быстро надоели. Поэтому чаще всего слушал музыку в наушниках.

В школу я пошёл только 15 января, пропустив три дня занятий. И очень долго и мучительно восстанавливался после болезни. Появилась одышка при беге, упала результативность в силовых упражнениях. Только ближе к лету я смог полностью восстановить свои показатели до болезни.

Самое главное, у меня изменился голос. Я не очень разбираюсь в голосах, но до ангины у меня был вполне звонкий альт. А вот после болезни — тенор с хрипотцой. Ну, я так сам для себя определил. Надо будет у учительницы пения проконсультироваться.

Жизнь и учёба потекла размеренной рекой, иногда прерываемой на небольшие плотины и пороги ссор, неурядиц и просто плохого настроения. Которое возникало само собой и без видимых причин. Я старался этого не допускать и гнать всякий негатив от себя подальше, виня в его проявлениях переходный возраст.

В начале марта, наши седьмые классы сводили в кинотеатр на фильм «Плюмбум, или Опасная игра».*** А после, на классных часах, затеяли выяснять, кто и что понял после его просмотра. Но класс молчал почти на все вопросы. Как партизаны на допросе. Лично я много чего мог сказать по этому фильму, но благоразумно промолчал.

Зато передачи западного радио о массовых молодежных беспорядках в Москве слушал с громадным удивлением. Я ничего про это не знал. Может это другой мир, а не мой? Особенно поразили рассказы о драке свыше трех тысяч подростков из группировок «Люберы»**** и «Металлисты» на Крымском мосту. Несколько сотен человек были скинуты с моста на лёд Москва-реки.

Абсолютно внезапно накрылся медным тазом наш летний поход, которого ждали уже обе команды, старшая и младшая. Вера Павловна, старшая пионервожатая и комсорг дворца пионеров, а заодно, по совместительству, и жена Владимира Владимировича, нашего тренера — оказалась беременной. И в мае собиралась уйти в декретный отпуск. А второго руководителя для похода мы так и не нашли.

Ростовский областной СЮТур***** отменил проведение отдельных соревнований по самонаведению на областном турслёте и нам пришлось в срочном порядке менять подготовку вспоминая старую технику.

Да и я как-то охладел к этим туристическим занятиям. Раньше хотелось в горы, в настоящие горы с ледовыми шапками и скальными стенками. В местные горные клубы меня не взяли. И пришлось мутить свою тему с надеждой попасть хотя бы в Домбай или на худой конец в Мезмай. Но оказалось, что всё не так просто в пешем туризме. Сложные маршруты, можно брать, только сходив в пешеходные походы начального уровня.

В последнем нашем походе, найдя подходящую скальную стенку, попробовал вспомнить всё, что умел раньше. И у меня ничего не получилось. Нет, забраться-то я забрался, но как краб, медленно и печально. Оно и понятно, это тело ничего не умело, его не тренировали на скалодромах.