Рыжий рыцарь
Шрифт:
– Это форма морской пехоты конца прошлого века. Отчаянной храбрости были парни. Мне бабушка рассказывала… – Рада, покопавшись рукой в каких-то обгорелых досках, выудила головешку и старательно извазюкала ею все лицо, – что в таком виде они внушали дикий ужас своим врагам.
– Да… – содрогнувшись, признал Нэд Гамильтон, – в таком виде вы и друзей распугаете.
– А если я еще сделаю страшное лицо и зарычу?
– Не надо, динозавр и так шарахается! Поберегите боевой пыл для тех негодяев, что встанут у нас на пути.
– Как встанут, так и лягут! – гордо заявила Рада, и с ней никто не спорил.
Тяжелый динозавр
Катакомбы находились на другом конце города, и добирались до них почти два часа. Рада насвистывала разные военные мелодии и похлопывала по вороненому стволу пулемета, постоянно пробуя ногтем остроту шампура. Ей казалось, что опытные головорезы именно так и ведут себя перед боем. Рыжий рыцарь, наоборот, был глубоко задумчив, вполуха слушая щебет своей эмоциональной спутницы. Они выехали на городскую окраину, где почти не осталось целых домов, и спустились вниз по дороге к котловану. Там были большие ржавые ворота с очень одиноким стражником лет семнадцати, в белом. Увидев «бронированную машину морской пехоты», паренек заметался, схватившись за длинное копье, но пост не оставил.
– Всего один, – поразился Нэд, кивая на бедного адепта.
– И тот решил помереть смертью храбрых! – возмущенно поддержала Рада. – Вы его сразу застрелите или мне нахала сначала шампуром потыкать, чтоб дольше мучился?
– Че вам надо?! – тонко пискнула обсуждаемая жертва.
– Воин, мы пришли освободить пленников! Я готов пощадить твою жизнь, если ты сдашься.
– Че? – Похоже, от отчаяния у сына «Обновленного Мира» заело пластинку. – Че надо?! Надо че, а?
– Смена дежурства, вот чего! – улыбчиво пояснила Рада. – Великий и милосердный Вшивамбапшипутра очень о тебе заботится. А потому, чтоб ты, не дай Бог, не переутомился на службе, он послал нас тебе на смену.
– И че?
– Не чекай! – взорвалась колдунья. – Твоя вахта кончилась, беги домой, мы сами тут все поохраняем! Да, копье оставь, оно тебе уже не пригодится.
– А… вы тут сами? – допетрил паренек, все трое, включая динозавра, кивнули.
По лицу адепта расплылась благодарная улыбка, и он резво рванул на выход, радуясь чувству выполненного долга.
– Я же говорила, они натуральные зомби. – Для пущей выразительности Рада постучала себя по лбу. Звук был о-о-че-нь выразительный.
Крики стражников перекрывались свистяще-чавкающими ударами кнута. Королева предпочла лично не присутствовать при экзекуции, и Щур, явившийся по приказу кронпринца, навытяжку стоял перед молодым господином. Валет не спешил с расспросами, интуиция говорила ему, что карлик знает несколько больше, чем готов рассказать. Однако та же интуиция подсказывала, что пыткой или нажимом здесь ничего не взять. Следовало пойти другим путем.
– Ты был в камере пленницы?
– Нет, мой господин.
– Жаль… Я бы советовал тебе осмотреть ее, Королева наверняка потребует ответа.
– Какого ответа? – деланно удивился карлик.
– Каким образом
– Да… я… Я посмотрю, конечно. Но вы ведь знаете, сейчас такое время… Слияние Сфер.
– Я знаю, Щур. Я слишком многое знаю. Но тебе ведь придется давать объяснение не мне. Королева не в лучшем расположении духа, поэтому придумай еще что-нибудь, кроме жалких ссылок на непредсказуемость измерений. Я вполне доступно объясняю?
– Вы очень добры, – пригнулся Щур, но тяжелая ладонь Валета лишь ободряюще похлопала его по плечу. Это был плохой знак.
Металлические ворота динозавр снес с разбега, одним ударом своего бронированного лба. Нэд и Рада вошли в узкий коридор между двумя рядами железных клеток, начинавшихся прямо у входа. Сотни настрадавшихся глаз уставились на них, и пальцы несчастных узников вцепились в прутья решеток. Крестоносец подобрал валяющийся булыжник и взвесил его в руке.
– Белый Рыцарь… Белый Рыцарь! – прошелестело в напряженном воздухе, а Нэд Гамильтон, опуская камень на первый замок, громогласно объявил:
– Мы пришли дать вам свободу!
Мгновение спустя его заглушил такой рев голосов, что, казалось, стены покрылись трещинами.
Весь остаток того памятного дня Илона провела в блаженном спокойствии. Поняв, что надеяться больше не на кого, бывшая студентка показала себя во всей красе, открыв в самой себе такие способности, о которых раньше и не подозревала. Например, она вдруг почувствовала вкус к дворцовой интриге. Ей ужасно льстило, что ее так старательно «пасут», и она изо всех сил старалась «облегчить» своим опекунам эту задачу. Время от времени Илона подходила к окну, делая вид, что пристально вглядывается в даль. (За окнами установили постоянное наблюдение.) Выйдя на балкон, она потребовала зеркальце якобы для того, чтобы поправить прическу, а на самом деле пустила солнечный зайчик в пустой подъезд близстоящего здания. (Через минуту туда бросилась «группа захвата».) Дважды она писала маленькие записки с коротким текстом типа «Вшивый Путра – дурак!» и «тайно» всучивала их наиболее противным мордам. (В результате четверых несчастных куда-то уволокли, невзирая на вопли протеста.) Илона буквально на глазах становилась отъявленной шпионской стервой. Но все это были мелочи, проба сил и возможностей, а настоящим врагом она почитала только самого Вшивамбапшипутру. Пожилой первосвященник сделал ставку не на ту лошадку – леди Щербатова впервые в жизни готовила самое настоящее убийство! А пока с ее губ не сходила сияющая улыбка и восторженные очи глядели на мир с любовью и упоением.
Многоопытный Пророк между тем так и не показывался. То ли осторожничал, то ли был слишком занят, то ли и вправду о чем-то догадывался. Когда он не появился даже за ужином, на Илону впервые нахлынули нехорошие подозрения. Прислуживающие ей девицы торопливо объяснили, что обстоятельства роковым образом изменились, и церемония Кумпабаба – явления пред светлые очи Пророка – откладывается на завтра.
– Это что же, я своего зайчика шаловливого сегодня уже не увижу? А я хочу, хочу, хочу, – печально поканючила Благословенная Невеста, старательно подставляя ножку юноше, груженному подносом с фруктами.