Ржавый меч царя Гороха
Шрифт:
– Нет, мы сюда не драться пришли, – напомнил я, останавливая его героический порыв за шиворот. – Наша задача – спасти царевну. Бабуль, держите меч наготове, возможно, мы договоримся.
Я выровнял дыхание и пошёл. Не буду врать, будто бы в тот момент мне совсем не было страшно. Ноги слегка дрожали в коленях, и очень надеюсь, что не слишком заметно. А за спиной явственно нарастал недовольный ропот народа, припёршегося чёрт-те куда и вынужденно лишённого развлечения…
– Ну дык чё? Чё там происходит-то, мужики?
– Кабы
– Дык ты бы вона чуток прошёл, подсмотрел да нам и рассказал!
– Ага! Нашли дурака?! Бабка экспертизная предупредила, что враз «сморчок отсохнет»!
– Да, может, она и пошутила?
– Ну так иди и сам проверь! А я своим рисковать не буду…
– Да было б чем, дедуль…
– Мужики, мужики, у меня идея есть! Давайте баб вперёд пустим! У них-то сморчка нет.
– А ну как чё другое отсохнет? Язык, например?
– Тады мою тёщу первой толкайте! Пущай сохнет. Это ж праздник на всю улицу! Гулять будем в ти-ши-не-э…
В общем, пока дошёл, наслушался, это отвлекало и бодрило. Куда легче идти на стрелку с крупным уголовным элементом, зная, что у тебя за спиной человек сто пятьдесят топчется в жажде действия и соучастия. Хорошо ещё, кстати, трезвые! Надеюсь…
Я вышел на середину моста и молча встал, скрестив руки на груди. Кощей толкнул коня шпорами, скрежетнув железом по железу, и встал рядом. На нашем берегу все замерли. Молчание затягивалось.
– Слышь, участковый?
– Да.
– Не шевелись. Можешь сделать вид, что ничего не происходит? – напряжённым шёпотом вырывалось из забрала.
– Ну… попробую, а что?
– Имидж, – многозначительно ввернул Кощей, переходя на просительный тон. – Забери от меня дуру энту.
– А что такое? – Я изобразил лёгкое недоумение.
– Сил моих больше нет! Представляешь, перевоспитывает она меня. Нудит, кажный час покаяться требует, истории душеспасительные рассказывает. Мечтает при мне, как мы опосля свадьбы в деревню уедем, курей заведём, всякие цветочки-венки друг дружке плести будем да куплеты о счастливой любви сочинять. Я уж и орал на неё, и пугал, и грозился…
– Надеюсь, без рукоприкладства?
– С моей стороны без! – Кощей попытался со скрипом развернуться к яростно дёргающей верёвку царевне. – Думаешь, чего я в шлеме? Она в меня вчерась кастрюлей запустила, с макаронами… Дескать, она от них располнеет и я её, толстую, любить перестану. Это вот чё? Это вот, вообще, как?!
– Скорее всего, ПМС, – поморщился я, потому что нет на земле мужчины, который бы хоть раз на эту бомбу не нарвался. – Чисто по-человечески сочувствую. Но, собственно, чего вы сейчас от меня-то хотите?
– Забери её по-тихому, и в расчёте, а?
– Не могу, вы ведь вроде её с целью законной женитьбы крали?
– Ничего не было! Слышь, ты, ищейка подозрительная, ничего не было! Какой взял, такую и возвращаю, на невинность девичью не покушался даже.
– Ни разу?..
– Ну
– У нас она была тихая. – Я покосился на красную от обиды царевну Марьяну.
– Вы её просто плохо знаете. Ну так что, берёшь?
– А если нет?
– Дык я тебя, Никита Иванович, за таковую обиду прямо здесь, на мосту, лютой смерти предам, – честно пообещал гражданин Бессмертный, и в голосе его чувствовались расшатанные нервы. – Ну ты совесть-то имей, ёлы-палы…
Я принял из его рук кончик верёвки, которой была связана троюродная сестра нашего царя, и намотал на кулак.
– Имейте в виду, официально я заставил вас вернуть царевну.
– Договорились, – хрипло подтвердили из забрала. – Тока, как отойдёшь, я тебе грозить начну. Внимания не обращай, традиция такая. Иначе меня свои же не поймут… И чур, опосля этого разъезжаемся тихо, вслед друг дружке вреда не чинить!
Я молча козырнул. Кощей демонически расхохотался, что в «собачьей морде» звучало как расстроенная фисгармония в стиральной машине на коммунальной кухне. И ведь самое обидное, что сделка могла пройти без сучка без задоринки, но тут…
– Не боись, свет Марьяночка, звёздочка моя Вифлеемская! Я, я меч добыл, стало быть, мне тебя и под венец вести! – раздалось за моей спиной так громко, что я едва не подпрыгнул на метр в высоту. – Идёт-бежит спаситель твой храбрый, аки святой Георгий супротив дракона, отважно алкающий!
– Это что ещё за хрен с бугра? – грозно насупился Кощей.
– Думский дьяк Филимон Груздев. Вообще-то он у нас в порубе сидит, – прокашлявшись, подсказал я, тоже ничего не понимая. – И вы на него досье составляли в деле о перстне с хризопразом, не помните?
– Вот ещё я всякую тощую шушеру в дрянной рясе и ермолке помнить буду, – невнятно буркнул главный злодей. – Чего он от меня хочет-то, на что нарывается?
Я неопределённо пожал плечами. По сути, гражданин Груздев всегда нарывается на одно и то же, но посмотрим, может, у него есть план…
– Изыди, сын сатанаилов, к прародителю своему под хвост смердящий! Отступись перед мощью креста животворящего! – Дьяк добежал до мостика и вытянул вперёд руку с зажатым нательным крестиком.
– Ой, боюсь-то как… – откликнулся из-под забрала Кощей. – Прям вот страшно-страшно-о-о-о…
– Отдавай, злодей, невестушку мою верную!
– Ты его невеста?!
Царевна Марьяна в ужасе вытаращила глаза и яростно замотала головой, типа ничего подобного, чтоб мне опухнуть прямо тут, при всём народе…