Ржевский 5

Афанасьев Семён

Прикольное движение, вот бы самой так научиться. И красиво, и смотрится хищно — сразу видно, человек сражается. На танец тоже похоже.

Второй меч Шу банально перепрыгнула, используя преимущество в скорости и подвижности. Хренасе, на кузнечика похожа — чуть не выше собственной головы прыгает, причём стремительно.

Кстати, это тоже было непонятным: гвардейцы на амулетном усилении, накачаны пи******м Хамадом жизненной энергией по самые гланды, вон, в воздухе так и мелькают, почти размазываются. Как возбудившиеся мухи.

А Норимацу их опережает

и обыгрывает! Без амулетов, без усилений, исключительно на ресурсах организма. Как?

Расспросить её, когда всё пронесётся (интересно же. Заодно мало ли, самой когда придётся — вдруг пригодится).

— Убейте её скорее и ищем принцессу! — Наджиб-старший занервничал.

Установил сигналки, подонок, сообразила Далия. Видит, что сюда движется моя охрана. Но тогда как он собирается уходить, ещё и отыскав меня? Портал?

Отдельный вопрос, нахрена тебе сдалась я? Думать об одном ускоренном обряде, к-хм, ну пусть будет женитьбы, категорически не хотелось.

Вот же сука! Подонок ещё раз! Ладно, будет тебе на орехи. Отдам тебя в руки даже не моей матери, а твоей собственной дочери! Хе-хе, и прилюдно поклянусь о тебе забыть — пусть у Мадины голова болит.

Кстати, можно, чтобы она мне о тебе вообще память стёрла. Так даже лучше, приняла парадоксальное решение самая молодая монарх в истории региона.

Убивать родного отца родной (практически) сестры аль-Футаим не стала бы ни при каких обстоятельствах, но и проглотить подобное не было вариантов.

— Интересно, а как бы ты меня трахал, ещё и насильно? — задумчиво закусила губу Далия.

Другой причины так себя разыскивать она не видела.

— Я же копия твоя дочь. Ты же должен чувствовать… — окончание фразы было не печатным. — Долбаный извращенец, на всё готовый ради власти.

— Сдавайся! Пять секунд, потом умрёшь! — ультиматум проворной японке на удивление синхронно проорали Хамад бин Мухаммад и второй гвардеец.

Последний, правда, добавил «узкоглазая сука». И потащил из кармана плазменный шторм — очень специфический армейский усилитель для слабых магов огня.

— Вот ты гнида, Наджиб! — Далия возмутилась ещё сильнее. — Это же мой белый мрамор! Это же мой тронный зал! Один из.

Очумевшему на голову менталисту, судя по похабному выражению тупой хари, было наплевать и на собственную дочь, и на жену: они с гвардейцами окутались щитами, а Мадина и Шамса остались неприкрытыми.

Под ударом ЭТОГО артефакта — без вариантов.

А в следующую секунду Её Величество Далия бинт Файяд аль-Футаим бесшумно заплакала, пользуясь редкой на это возможностью.

Она дробно сотрясалась от мышечных спазмов: ни одна душа в мире не должна видеть, как плачет принцесса, что бы ни происходило. Даже если летят камни с неба, даже если родных режут на части (и тебя за компанию) — голова наследницы престола должна быть поднята высоко, а спина пряма.

Захотелось выйти из укрытия: она именно сейчас поняла, что других таких людей, как Мадина и Шу, в жизни больше может и не быть. Без деталей, без подробностей.

Далия позволила себе

единственную вольность в данной ситуации. Вызвав старшего дежурной смены ещё раз, она, бесшумно захлёбываясь слезами, по бесшумке проорала, что у подстраховки из личной охраны есть ровно полсекунды, чтобы добраться сюда. Если они чего-то ещё планируют. Потому что в противном случае завтра будут охранять другого монарха, её с ними может не оказаться по чисто техническим причинам.

«Бежим. Извинения. Держитесь», — пришло лаконичное в ответ.

— Стойте! — Хамад жестом остановил подручных и зачем-то по второму кругу обратился к японской подруге Ржевского, не обращая внимания на вторую азиатку. — Для тебя найдётся и бонус, и выгода! Уйди с пути! Где прячется принцесса?!

Истерика тем плоха, что слёзы молниеносно и неконструктивно сменяются дурацким смехом. После этих слов Далие захотелось ржать.

Неужели ты, профессиональный менталист, так плохо разбираешься в людях?! Тебе же на роду написано такое видеть профессионально?!

— Видимо, тоже прогуливал занятия по теории, — бесшумно шмыгнула носом принцесса. — Как Мадина. В мотивации и самомотивации шаришь ещё хуже Ржевского.

Тренируемое годами дисциплинированное сознание монарха тут же просигнализировало собственной хозяйке о несоответствии: она слишком много и часто думает о блондине с северо-востока.

Ладно, себе можно сказать правду. В определённом контексте — только о нём и думает.

— Да я б ему вообще давно дала, если бы попросил! — аль-Футаим всегда и со всеми была откровенной, особенно с собой. Она или молчала, или не обманывала. — Нормально попросил, конечно же. Я не такая фанатичка, как некоторые, плюс за девственность по ряду причин не опасаюсь и мужик нормальный. Только прелюдия должна быть красивой! — она вздохнула ещё раз. — А не их фамильная фраза кавалериста «Ну что, поехали?!». И заботливый хлопок по жопе ладонью, как кульминация ритуала ухаживания.

Японки обменялись отрывистыми фразами. Притащившая священника решительно прыгнула вперёд, с усилием заталкивая Мадину, её мать и пациента во вторую нишу, не закрытую иллюзией.

Спасают, кого могут, от удара плазмой. По крайней мере, пытаются.

Норимацу тем временем материализовала откуда-то из рукава собственный клинок и сейчас весело звенела им, преграждая путь нападающим.

Ж-жах! Долбаный сопровождающий Хамада таки врезал плазмой. Подло, неожиданно, узкой полосой.

Мизинец и безымянный пальцы Шу упали на пол.

Далия вскрикнула, прикрывая рот рукой; хорошо, никто не услышал.

Японка перехватила оружие в другую руку и даже не удостоила шмякнувшиеся на белый мрамор части собственного тела взглядом. Взмахнув сталью перед носом гвардейца для отвлечения внимания, она оторвала его от земли. Ударом пятки снизу под челюсть.

Вот это растяжка. Вот это самообладание. Принцесса разревелась ещё сильнее: где эта долбаная охрана? Как они вообще пропустили этих мудаков сюда?

Почему хрупкая красавица должна оставаться калекой?