С - 2
Шрифт:
— Какой? — как всегда переспросил Кит, по крайне мере теперь он чаще переспрашивал, чем с умным видом поддакивал, выдумывая новые слова.
— Не всем нравится иметь украшение в виде шрама, особенно, если дело касается лица, шеи или рук.
— А, — покивал мой внук, с интересом склонившись над пособием.
— Если все сделаете правильно, то у аланита или оборотня шрама не останется вовсе, у людей чуть хуже с регенерацией тканей, но если правильно обрабатывать шрам, то и у них тоже. Смотрим, — сказала я, беря иглу и нить.
— Мне… — раздалось едва слышно у меня со
Мы сидели спиной к кровати, где лежала девушка, потому повернулись все синхронно. Я даже не успела отложить пособие. И, только обернувшись, искренне понадеялась, что вид «оторванной» конечности не вернет ее туда, откуда она только смогла вернуться.
ГЛАВА 5
— И? Вы уверяете меня, что понятия не имеете, каким образом первородному удалось исчезнуть из дворца? — осведомился Рейн, с интересом рассматривая мужчину, что сейчас сидел перед ним.
Саймон Тор, главный целитель городского госпиталя, выглядел расслабленным и как-то странно умиротворенным. Почему он решил поговорить с ним? К чему этот допрос понадобился Рейну мужчина и сам не понимал. Он уже давно все рассчитал. И то, что главный целитель имеет отношение к побегу Соль не вызывало в нем сомнений. Как не было сомнений и в том, что это не первостепенная проблема в его списке дел на настоящий момент. Тогда, какого демона он спрашивает его об этом сейчас? Зачем?
— Именно так, — спокойно отозвался мужчина, ровным и непривычно низким голосом.
— Я не люблю пустых угроз, — сказал Рейн, а подушечки его пальцев едва слышно прошлись по деревянной глади стола. — Но, вы, Саймон, ходите по краю. Предупреждаю вас только потому, что вы полезны Алании и даю вам шанс подумать над моими словами. Хочу, чтобы вы знали и еще кое-что, насколько мне известно, ваш сын уже достаточно взрослый, чтобы отдать свой долг стране? Грядет война и магу его уровня и умений самое место в строю тех, кто должен будет удержать восточные границы империи.
Саймон судорожно прикрыл веки. Мимолетный жест не стал тайной для Рейна. Но, у всего есть своя цена. Каждый выбор влечет за собой последствия. Саймон выбрал, и теперь пришло время платить по счетам. Кто пытается идти против Ариен должен быть готов к последствиям.
— Вам же следует готовиться, совсем скоро прольется кровь. Мне необходимо, чтобы вы мобилизовали все силы городского госпиталя. Целители должны быть подготовлены в соответствии с положением о военном времени, это ясно?
— Я понял, — скупо ответил мужчина, и для Рейна не стало секретом, как сжались его кулаки и побелели костяшки на них.
— Если вам есть, что добавить, то прошу, — сказал он, делая вид, что изучает бумаги, лежавшие перед ним на столе.
Некоторое время Саймон молчал, точно собираясь с мыслями, стоит ли ему вообще открывать рот. Рейн давал ему такую возможность выбрать.
— Я рад, — наконец-то сказал он, — что он ушел.
— Неужели? — изогнув бровь, посмотрел исподлобья мужчина на главного целителя. — С чего бы? Не был бы он полезен сейчас для нашей страны в сложившейся ситуации?
— Разве… он не был для нее полезен
Рейн резко отложил в сторону бумаги и прямо взглянул в глаза Саймону.
— Вы знали?
Саймон коротко кивнул.
— Вы бы тоже знали, если бы только проявили должный интерес к ним. Еще можно найти сказки о ней, если хорошо поискать.
— И?
— Я не жалею, — твердо сказал мужчина, прямо посмотрев в глаза Рейну. — Ясно вам? Не жалею, — можно сказать, с вызовом обратился целитель к главе тайной службы империи.
Рейн коротко усмехнулся, но больше ничего не стал спрашивать у этого мужчины. Ему было многое понятно и без лишних слов.
— Вы можете идти… пока, — счел необходимым добавить он.
Стоило за целителем затвориться двери, как Рейн тяжело поднялся из-за стола. Впервые в жизни, он не чувствовал себя на своем месте. Стены душили его, в груди пекло и ныло, ему было тесно в собственном кабинете. Тесно и невыносимо оставаться тут. Грядущая война, как бы сильно он не убеждал себя в обратном, занимала лишь второе место в его мыслях. Он ощущал физически, что принуждает себя оставаться в стенах возглавляемого им управления, хотя больше всего на свете хотелось распахнуть крылья за спиной и взлететь. Выше! Туда, где солнце лучами целует перья облаков, откуда все кажется таким маленьким и незначительным, там, лишь там, он мог поверить, что его чувства имеют больше смысла, чем на земле.
Некоторое время он смотрел на центральную площадь Аланис. Величественные белоснежные здания, мощенные розовым камнем дороги, снующие туда-сюда жители столицы. Такие разные, занятые своими хлопотами, и не обращающие ровным счетом никакого внимания друг на друга. Солнечные лучи отражались в струях фонтанов, разбивая их на крошечные золотые песчинки. Дети, весело смеясь, бегали вокруг статуи одного из героев древности, что своим обликом сейчас и украшал этот фонтан на площади. Было обычное утро для столицы империи. Как знать, быть может, последнее «обычное» утро?
Рейн тяжело вздохнул, отворачиваясь от окна. И, только сейчас, он заметил небольшой конверт на том самом месте, где сидел Саймон. Мужчина с интересом взял его в руки, заметив небольшую надпись в самом углу.
«Если и впрямь интересно…» гласила она.
На самом деле, не придав ей большого значения, он просто распечатал конверт. Внутри оказалось несколько пожелтевших от времени листов мегически усиленной бумаги. Это было единственной причиной, почему она до сих пор не рассыпалась по прошествии стольких лет. Эти листы казались частью какой-то книги, написанной на эйлирском языке. Положение Рейна обязывало понимать этот язык, хотя более древний вариант его он уже не знал. Только тот, что существовал на момент угасания этой цивилизации. Это был рассказ или сказка, о верховной жрице Двуликого Бога в храме в городе Ортис, некой Соул, как мог, прочитал имя Рейн. Автор рассказывал о том, как Соул лечила людей проклятых гнилью? Вероятнее всего, имелась в виду болезнь, которую в Алании называли черной хворью.