С автоматом в руках

Янечек Вацлав

Зима послал за Цыганом.

–  Стромек и Вашек, пойдете со мной, - позвал Яниш товарищей. К ним присоединился Олива.

У Зимы сидели трое в штатском. Один из них, уже пожилой, представился как надпоручик Крал.

–  Это как раз те четверо, которые участвовали во всех этих делах, улыбнулся Зима. Вахмистры уселись.

–  Начну с того, - сказал надпоручик, - что Карлик и Барак действовали, вероятно, заодно. Задержание вами этого набожного дезертира позволило выявить некоторые связи.

Надпоручик, наверное, думал этим удивить ребят, но ошибся. Стромек только кивнул головой:

–  Так мы

и предполагали.

–  Барак, следовательно, знал о махинациях Карлика.

Как это произошло, еще не совсем ясно. Надо устроить очную ставку. Совершенно определенно можно сказать, что Карлик был инициатором многих переходов через границу и самым прямым образом способствовал им.

Вот это сообщение надпоручика действительно произвело на них сильное впечатление. Они недоумевающе смотрели друг на друга: ну да, эта его сестра, частые визиты, поездки к границе, подозрения Храстецкого, тот третий...

Зима только посмеивался: он-то узнал обо всем еще до их прихода.

–  Эта женщина, - начал Крал не спеша, - была ему не сестрой, а любовницей.

–  Мы это подозревали, - заметил Цыган. - Потом вам расскажем обо всем...

–  В последние месяцы многий из "бывших людей" Кладно смылись на Запад. Потом от них стали приходить письма - из Германии, Франции и других стран. Это, понятно, заинтересовало наших ребят. Они стали искать, кто же из жителей Кладно выполняет роль проводника, где начинается тот канал, что ведет за границу. Долго их усилия не давали никаких результатов. Потом обнаружилось, что некоторые из бывших полицейских и жандармов Кладно служат теперь на границе. Мы принялись осторожно прощупывать одного за другим. Так добрались и до Карлика. Второй конец оказался здесь, в Лесове. Стали изучать методы работы Карлика и его помощников. Его любовница - дочь крупного торговца. Она регулярно приезжала к нему в Лесов, и не одна...

Цыган хотел было что-то сказать, но Крал движением руки остановил его и продолжал:

–  Несколько раз мы следили за ней от Кладно до Лесов. Разведенная пани Кихлова, любовница Карлика, по пути в Лесов всегда делала только одну единственную остановку - в ресторане у Стржиба. Там ее каждый раз ждал спутник, которого присылал туда ее бывший муж.

–  Как это? - вырвалось у Цыгана. - Мы только однажды обнаружили следы, а вы говорите, что границу переходили многие... Мы столько времени провели на границе!..

Надпоручик улыбнулся и развел руками:

–  Им приходилось мириться кое с какими неудобствами: в багажнике этой великолепной большой машины надо было выдержать до самого Лесова. Там подсаживался горевший нетерпением Карлик и ехал со своей дамой к границе... нарвать брусники, собирать грибы или любоваться заходом солнца. Какие еще объяснения придумывал он, чтобы дурачить вас?

–  Так вот что означали эти прогулки! - Стромек по стучал себя по лбу.

–  И не только это, - припомнил Цыган. - А отмена патрулирования в районе пограничного столба номер двадцать два?..

–  Именно так, - подтвердил надпоручик. - Потом достаточно было вытащить пассажира из багажника и пожелать ему счастливого пути. Не бесплатно, конечно. Наличные приходовала "сестра" Карлика. Оригинальная троица: она, любовник и бывший муж...

–  Однажды я оказался совсем рядом с этой свинской

компанией! - вспыхнул Храстецкий и рассказал надпоручику о преследовании раненого кабана и о том, кого видел у пограничного столба № 22.

–  Этого нельзя было так оставлять, вы должны были что-нибудь предпринять, - упрекнул его надпоручик.

–  Сейчас легко об этом говорить, когда все ясно, - проговорил Цыган. Но вы войдите в наше положение. Ведь он был командир... Ну, а что Барак?

–  Сейчас его допрашивают в Праге. Мы пока ничего не знаем. Известно только, что между ними существует какая-то связь.

–  Обидно, что оба были в наших руках, в корпусе, - нахмурился Яниш. Надпоручик продолжал;

–  Не огорчайтесь, ребята. Это ведь классовая борьба, а теперь, после февральских событий, она особенно обострилась и усиливается с каждым днем. Буржуазия по терпела поражение, но не смирилась с этим. Она продолжает сопротивляться. В первую очередь надо очистить наши ряды от чуждых элементов. Такая ответственная задача ложится на вас, на тех, кто целиком и полностью предан социализму. Такие, как вы, должны составлять Корпус и чем быстрее, тем лучше... Один - бывший жандарм (не сердись, товарищ Зима!), любовник дочери крупного торговца, второй - глубоко верующий человек. Ну разве место им в Корпусе? Подобные люди легко идут на измену.

–  Как можно ошибиться в человеке, - задумчиво проговорил Зима. - Он казался таким надежным. Никогда бы не подумал, что он может обратиться ко мне с каким-нибудь непорядочным предложением.

–  Ты - честный человек, - сказал надпоручик. - Он знал, что ты бы дал ему отпор. Не все, кто служил раньше, одинаковы.

Зима промолчал. Цыган знал, о чем он думает: о том, что, может, очень скоро настанет и его время и ему, несмотря ни на что, придется покинуть заставу.

О Дяде, как ни странно, надпоручик ничего не знал: им, вероятно, занималась другая группа или другой отдел. Однако он записал все данные по этому делу, сообщенные ему вахмистрами. Надпоручика это крайне заинтересовало. Обстоятельства гибели пограничников в лесу под Гутью все еще оставались невыясненными. Не была пока установлена и личность человека, застреленного Оливой. Стромек обратился к Кралу:

–  По-моему, здесь существует какая-то взаимосвязь. Дядя знает не только наш участок, но и весь район вокруг Тахова. По старому опыту знает, как у нас охраняется граница. Он - немец по происхождению и обоими языками владеет в совершенстве. А тот тип, которого подстрелил Иван, как раз шел по одному из маршрутов Дяди.

–  Мы в этом разберемся, - ответил Крал.

–  Почаще бы вы приезжали, - посоветовал Храстецкий.

Надпоручик невесело улыбнулся:

–  Очень много работы, ребята, а нас так же мало, как и вас. Переходите к нам, в органы.

–  Можно, - вздохнул Стромек, - только кто меня отсюда отпустит?

–  Нас четверо, а должно быть семь, - констатировал Зима.

Они еще долго говорили о борьбе со спекуляцией, об антигосударственных группах, о школах шпионажа за рубежом, где быстрыми темпами готовили множество агентов, о политической деятельности эмигрантов. Большое красное солнце уже клонилось к западу, когда Крал встал, чтобы попрощаться. Два его товарища и так уже несколько раз заглядывали в прокуренную комнату.