С Бобом и Джерри тропой инков
Шрифт:
В действительности все храмы, расположенные на площади Оружия, очень разного времени постройки — все зависело от того, насколько успешно они преодолевали испытание крупным землетрясением. Самой стойкой оказалась церковь Ла-Компанья: построенная еще в 1698 году, она выдержала множество толчков самой разной интенсивности. Главному же городскому собору в силу его размера приходилось во время землетрясений труднее всего, поэтому он перестраивался дважды, последний раз в XIX веке.
Кстати, именно из-за соседства с вулканом Мисти Арекипа — город в основном двухэтажный, что тем не менее ничуть не умаляет его красоты. Многие считают Арекипу одним
От Арекипы прямая дорога, уже многократно опробованная туристами, ведет в знаменитый каньон Колка, который перуанцы считают самым глубоким в мире, поскольку он на 1000 метров глубже Большого каньона в США. Не знаю, не мерил. Но утверждают, что расстояние от поверхности реки Колка, протекающей по дну каньона, до окружающих реку горных вершин достигает 3400 метров.
Езды туда даже на автобусе часа два, так что мы с Бобом решили завершить наше первое прощальное путешествие по Перу там. Но не повезло.
Сначала прокололи шину, а двигаться по этой уже диковатой местности без запаски все же рискованно. Потом и вовсе вспомнили, что на машине можно только подъехать к каньону, а для того, чтобы увидеть все его красоты, предстоит пересадка с автобуса (для туристов) или с машины (для нас) на ослов.
А вот к этому мы с Джерри были совершенно не готовы. Путешествие на осле с терьером под мышкой при малейшем неверном движении пса могло закончиться как для него, так и для меня — если я инстинктивно брошусь ловить английского джентльмена на краю пропасти — плачевно.
Слегка огорченные, мы повернули назад и покатили домой в Лиму. Всю программу поездки по побережью мы выполнить не смогли, но поскольку в проигрыше остался в основном терьер, так и не повидавший свое потомство от голой перуанской кокетки, а я не увидел место, где мы раскопали Сипан, огорчений оказалось не так уж и много. Чтобы утешить меня, Боб заметил, что на месте сипанского захоронения уже давно находится лишь имитация для туристов, а зачем любоваться на имитацию, если ты видел оригинал. Мне это показалось убедительным.
Что до рыжего джентльмена, то ему обещали по приезде дать два дня отгула, в течение которых он наверняка найдет себе на улицах Лимы новую перуанскую красотку.
Не знаю, что подумал по этому поводу Джерри, но мы с Бобом сочли его молчание за согласие.
С этим все было ясно. А вот что делать со второй, горной частью намеченного плана, мы никак не могли определить. Вопросов после тех непреодолимых препятствий, с которыми мы столкнулись около каньона Колка, возникало много.
Например, где мы раздобудем альпинистское снаряжение для крысолова. Между тем это было обязательным условием, чтобы пройти Тропой инков, как мы намечали с Бобом. Оставить пса в Лиме не с кем. А если бы даже кто-то и нашелся, то ни один из возможных вариантов меня бы не устроил: все-таки я свою собаку очень люблю. Между тем ни в каньон, ни в пропасть на пути к Мачу-Пикчу падать тоже не хотелось.
Но недаром говорят, что неразрешимых задач нет. Как быть с альпинистским обмундированием для Джерри, мы с Бобом придумали еще на подъезде к Лиме. Правда, если уж честно сказать, то все предложения исходили исключительно от него, а я лишь с ними соглашался или изредка подправлял индейца. Так,
— Мы одна команда, поэтому пойдем в одной связке.
Наверное, со стороны это звучало довольно смешно.
Во всяком случае, опытный альпинист Боб посмотрел на меня с нескрываемой иронией и ответил:
— Черт с тобой! Но в связке с крысоловом пойдешь ты, а не мы.
Я согласился и на такой экстремальный вариант, лишь бы не оставлять Джерри в каком-нибудь занюханном приюте.
— Как его утеплить, я знаю, — уже без иронии заметил Боб. — Ходить по дорогим собачьим магазинам не надо, все тамошние клоунские костюмчики не для серьезного похода. Прямо сейчас заедем к моему знакомому портному, он и сделает то, что надо. Он обшивает всех местных скалолазов. Эта одежка к концу пути превратится, конечно, в лохмотья, но выдержит все же дольше, чем то, что ты за большие деньги купишь для пса в зоомагазине. А «в связке» со своим рыжим пойдешь так: тот же портной сделает тебе за спину рюкзак, в котором ты и понесешь свое сокровище.
Увидев в моих глазах недоумение, Боб добавил:
— Отверстие для головы оставим, не волнуйся, не задохнется твой крысолов и даже насладится путешествием в полной мере. Но условие, — жестко добавил индеец, — достань этому прохвосту жесткий ошейник и надежный поводок. Потому что на стоянках он свободно гулять не сможет — опасно, а если свалится, то ты должен быть уверен, что ремень не оборвется. А то и тушку не найдем, чтобы предать земле, как положено. — Потом помолчал и, тяжело вздохнув, резюмировал: — Но вообще-то это верх идиотизма, тащить крысолова наверх к гнезду кондора.
«Гнездо кондора» в голове индейца возникло не случайно. Как-то Боб проговорился, что в одном месте недалеко от Тропы инков, метров пятьдесят вверх над ней, на краю скалы он видел гнездо кондора и что было бы неплохо до него добраться, чтобы сфотографировать. К натуралистам Боб ни малейшего отношения не имел, а вот как дорого он продаст этот уникальный кадр кому-нибудь из иностранных корреспондентов, уже просчитал.
Когда-то, не очень задумываясь о последствиях, я его идею с воодушевлением поддержал: это же надо, добраться до гнезда кондора! А теперь получалось, что почти по отвесной скале к чертову гнезду поползем мы втроем: Боб, я — еще тот, конечно, альпинист, — да к тому же английский джентльмен у меня за спиной в рюкзаке. Но отступать было уже поздно. Есть же и у меня мужская гордость.
К портному заехали, чтобы не терять времени, еще не добравшись до дома. Пожилой индеец, выслушав заказ, присвистнул от удивления, но за работу взялся, для чего долго и тщательно измерял терьера. Джентльмену эта затея, естественно, не понравилась, поскольку смокинга он раньше не носил, но в моих руках пес позволил портному все. Лишь когда руки старика приближались к самому дорогому для каждого мачо месту, Джерри предупреждающе скалил свои острые зубы.
Этого, к счастью, портной, увлеченно копаясь где-то внизу в районе собачьих гениталий, не видел, так что расстались мы мирно. Цвет собачьего обмундирования по настоянию Боба был выбран самый яркий — оранжевый. Как не очень оптимистично снова напомнил Роберто, чтобы в случае чего мы смогли найти хотя бы «тушку» героического терьера. Хорошо еще, подумал я, что Джерри понимает не все слова.