С чего все это началось...
Шрифт:
– Ах, ты еще драться!
– взвизгнул, поднимаясь с пола, режиссер.
Престиж его в глазах зрителей был подорван, а уж этого Въехал стерпеть, естественно, не мог. Операторы, ничего не понимая, полагая, видно, что так и должно быть по сценарию, бесстыдно хохотали и старательно
– А ты чего щиплешься? Гусак какой!..
– в свою очередь повысил голос Васильков и тоже вскочил со стула.
– Что я тебе сделал?
– Чтоб не трепал лишнего!
– с вызовом и неподдельной злостью ответил режиссер.
– Ведь говорил тебе: читай написанное!
– А вот - выкуси-ка!
– отчетливо и торжественно сказал Мартын Еврапонтьевич и поднес к режиссерскому носу трудовой свой кукиш.
– Убери руки! Сию же секунду убери!
– вдруг затрясся Въехал, беспомощно косясь на камеру, - лампочка горела ровно и спокойно.
– Как ты со мной разговариваешь?! Кто ты вообще такой?!
– А вот такой, какой тебе, барану, и не снилось! Не чета тебе! Знать тебя больше не желаю!
– крикнул Васильков, надвигаясь на своего обидчика.
– Плевать я на тебя хотел! Вот так вот - тьфу!..
– Но-но, выбирайте выражения!
«Ужас, ужас!
– подумал режиссер.
– Ведь все всё видят!.. Мне конец! Уволят - сразу…»
– И чтоб глаза мои на тебя не смотрели, поганца такого!
– не унимался Васильков.
– Ишь сопляк, еще щипается… Вот провались на этом месте! Сей момент! Мальчишка!..
Мартын Еврапонтьевич был страшен. Полы его флотской тужурки разметались, жидкие пакляные волосы встали дыбом, а бороденка белым крючком плясала в воздухе,
– Сгинь, бес окаянный!
– повторил упрямо Васильков.
– Пропади совсем!
Режиссер охнул, будто ничего не понимая, виновато и затравленно поглядел вокруг себя и вдруг начал тихо расползаться, деформироваться, таять в воздухе, нелепо перебирая ногами и дергая головой. Через минуту его не стало. Васильков глянул в пустоту, где только что витал режиссер, пригладил волосы и лишь удовлетворенно крякнул.
В студии стояла удивительная тишина, словно вместе с бедным режиссером сгинули заодно и все сотрудники, а рабочий день, по неведомым техническим причинам, давным-давно уже закончился…
– Вот так, - сказал тогда Мартын Еврапонтьевич и аккуратно сел, бросив мимолетный, настороженный взгляд на опрокинутый пустой стул возле себя.
– Теперича никто не помешает… - Он задумчиво подпер рукой щеку и улыбнулся - лампочкам, объективам и тем миллионам глаз, что прятались позади них и терпеливо ждали… - Теперича я все расскажу…
С тех пор режиссера и след простыл. Правда, гуляют упрямые слухи, будто иногда, во время особенно пикантных передач - программ новостей, к примеру, или праздничных концертов, или чего-то еще в этом роде - Василис Петропавлович Въехал все же появляется неведомо откуда на экране. Он возникает рядом с говорящим, нелепо дергая головой, с звериной злобой и тоской во взгляде.
– Но-но, выбирайте выражения!
– кричит он безобразным голосом.
И тотчас исчезает…