С чем вы смешиваете свои краски? 3

Соловей Дмитрий

На какое-то время внимание всех жителей страны было сконцентрировано только на Чернобыле. Но осень приближалась, а вместе с ней очередные проблемы в сельском хозяйстве. Меры, предпринятые генеральным секретарём, вызывали споры. Народ кормить сам себя не хотел. И это притом, что льгот предоставили немерено. Никаких налогов и поборов для тех, кто решил продавать продукцию с собственных огородов и дач. Спешно вводились новые автобусные маршруты, чтобы облегчить доставку этих «даров природы» в город.

Закупочные цены колхозникам подняли в два раза. Соответственно, и цена в магазинах за овощи и фрукты поднялась. Не самые популярные меры. А куда деваться? Цена за картофель, стоивший 10 копеек* за килограмм (в средней полосе), увеличилась и стала 22 копейки, свёкла — не 9, а 20

копеек, и так далее. На самом деле подняли расценки не на все овощи. Летом, напротив, даже снижали на скоропортящиеся продукты. Продаже абрикосов, к примеру, журналисты уделили особое внимание, об этом говорили во всех новостях. В результате на абрикосы снизили цену. Это чтобы у народа создалось впечатление о том, как правительство о нём заботится. Кто там реально посчитает, сколько получилось прибыли с поднятия цены и её снижения?

Не думайте, что я один такой умный на всю страну был. Некий Иван Карпов на Кубани проявил инициативу. Я только поддержал её и поспособствовал освещению на телевидении. Этот Карпов взялся отслеживать, как доставляется в магазины конкретная продукция. Для примера он выбрал совхоз «Солнечный» и следил за отгруженными овощами и фруктами. Там чуть до драки не доходило. Заведующим овощными базами такой соглядатай совсем не нравился. И не только по той причине, что они не умели хорошо хранить овощи. Существующая в стране система позволяла списывать гнильё, и под это дело шли вполне качественные продукты, чтобы реализовать их на рынке.

Разница между магазинной ценой и рыночной была огромной. Если уборщица, имеющая зарплату в семьдесят рублей, не особо заметит разницу в цене за картофель 10 или 22 копейки, то 50 копеек на рынке для семейного бюджета уже ощутимо.

Карпов же лез во всё это, не опасаясь последствий, зная, что у него за спиной серьёзная поддержка. Я ему ещё подкинул письма трудящихся.

Из письма Г. И. Терновой (Краснодар): «За последние годы у нас почему-то плохо стало со снабжением овощами. И это на Кубани, где в избытке влага, тепло, прекрасные черноземные поля. Вы, наверное, не поверите, что три месяца подряд в Краснодаре не было в продаже капусты, лука, моркови. Этим не преминули воспользоваться спекулянты. Где это видано, чтобы обычные овощи продавались по ценам экзотических фруктов? Капуста на базаре стоит 80 копеек —1 рубль за килограмм, лук до 1 рубля 40 копеек, морковь — 60–80 копеек. Спекулянты, имеющие в своем распоряжении машины, рыщут по совхозам, скупают по дешевке овощи и везут на рынок, чтобы продать в три раза дороже».

Б. П. Пугацевич (Черновцы): «В наш город в начале октября прибыл из Рязанской области вагон картофеля. Его разгрузили, но в продажу сразу не пустили. Картофель лежал под открытым небом, и понятно, частые в эту пору дожди сделали свое дело: почти весь картофель сгнил. Еще один пример. Объединение «Коопторг» закупило в Азербайджанской ССР 20 тонн помидоров. Однако они до покупателя не дошли. Дело в том, что, когда доставили груз, половина помидоров оказалась побитой, значительная часть сгнила».

Ф. И. Строгов (Горький): «Я был в Астрахани целый месяц и наблюдал, как стояли на реке Сузонке караваны с помидорами. На жаре в 30 градусов помидоры, красные как кровь, протекали из всех ящиков. Караваны стояли без охраны, и все кому не лень растаскивали помидоры ящиками. Как горько было все это видеть… У нас в Горьком помидоры на рынках по 2 руб. за килограмм, а тут они тоннами гибнут».

Н. Розендор (Москва): «Недавно сотрудники нашего института ЦНИИС работали в счет Всесоюзного Ленинского субботника на Дзержинской плодоовощной базе. Нам эта база хорошо знакома, так как работаем на ней ежегодно по разгрузке и сортировке овощей. В этот раз пришлось перебирать не овощи, а гнилое месиво. Особенно в плохом состоянии оказалась морковь, которую перебирала наша бригада в хранилище N15. Большие контейнеры были наполнены полужидкой массой, из которой мы должны были найти и отобрать уцелевшие хотя бы наполовину корнеплоды для отправки в магазины и столовые. Интересно, какова пищевая ценность таких остатков, пролежавших в глубине гнилой массы? Во всяком случае, смрад от этих овощей исходил отвратительный.

Больно выбрасывать в отходы труд тысяч колхозников, сумевших, несмотря на неблагоприятные условия погоды, вырастить, собрать и сдать государству хорошие овощи. Неужели нельзя было продумать технологию хранения, своевременной переработки и сортировки овощей, чтобы не доводить дело до такого критического положения? Ведь те же самые бригады инженеров и научных работников могли бы перебрать контейнеры на несколько недель раньше, и тогда магазины и столовые получили бы овощи, пригодные в пищу. Сейчас же большая часть идет в помойку. Несет ли кто-нибудь ответственность за это? С нами сотрудники базы об этом разговаривать не пожелали.

Мы понимаем, что сохранение урожая — дело общенародное. И всегда готовы прийти на помощь. Но с таким отношением как к труду колхозников, так и к нашему мы не согласны».

Народ возмущался и поддерживал комсомольца Карпова, который чуть ли не каждую тонну овощей выбранного совхоза контролировал, сверял с накладными и не стеснялся ставить на место руководителей овощных баз и магазинов. И всё равно цены на рынках держались высокими по той причине, что изобилия не имелось.

Реформа шла со скрипом. Разве что бывшие фарцовщики, получившие свободу своей предпринимательской деятельности, были счастливы и активно торговали не скрываясь от властей.

Следующей проблемой были низкие зарплаты основной массы населения. Даже инженерам дороговато питаться с рынка, не говоря уже о тех самых уборщицах. Вот ещё одна проблема. Платить больше этому специфичному персоналу не позволяли установленные тарифные ставки. На крупных предприятиях ещё как-то выкручивались, а основной массе платить больше не могли.

Объявления «Требуется на работу уборщица» пестрели на воротах многих заводов, фабрик, проектных институтов и прочих мест.

Уборщица советского периода — это особый персонаж. Тётки в тёмно-синих халатах, наглые и не сильно-то аккуратные, были специфическим контингентом работников, с которым считались даже директора. Это инженеров сомнительной квалификации массово выпускали институты. Инженеров было хоть завались, а вот уборщиц не хватало. Работать за такие гроши соглашались немногие. Заманить можно было какими-то особыми привилегиями, часами работы или совмещённой ставкой.

Машеров почти сразу занялся проблемой тарифных ставок. Оно, конечно, удобно, что всё прописано и решено на верхах, но на практике такие ограничения создавали много проблем. Одна из них — невозможность поощрить денежно. Это, безусловно, лазейка для нечестных на руку, но Машеров намеревался дать крупным предприятиям возможность за счёт своих средств менять заработную плату. Первые пять оборонных заводов, применившие эту гибкую систему, породили много слухов по стране. Тёща рассказала очередную сплетню, как в Куйбышеве уборщицам платят по триста рублей в месяц! Допустим, не триста, а всего двести пятьдесят, и то на одном заводе имени Масленникова. И действительно уборщикам. А что такого? Предприятие богатое. Возможности получили. Как это применят на местах, трудно сказать, но первый опыт воодушевил многих. Это они пока не в курсе, что конкретно на таких предприятиями будет проведён серьёзный контроль за распределением денежных средств.

В целом в промышленности успехов наметилось больше, чем в сельском хозяйстве. Руководители предприятий, почувствовав некую свободу, развернулись. И средства, и материалы, и возможности нашлись, чтобы клепать некую продукцию народного потребления и распределять полученную прибыль по своим работникам.

Хорошо, что подобных предприятий по стране было не так много. Нехватка наличности всё ещё ощущалась. Хотя некоторые идеи (не от себя лично, а от неких товарищей) я подал. На сберкнижках у многих советских граждан скопились приличные средства. Они их копят и не расходуют. Как влить в оборот эту денежную массу? Есть один не самый популярный способ. К примеру, предложить государству продавать квартиры в собственность. На данный момент граждане могут менять и якобы «продавать» своё жильё. Все эти манипуляции проводятся на грани законности. Мало того, существует ограничение на количество квадратных метров на человека.