С чистого листа
Шрифт:
Я перестала плакать, всматриваясь в его глаза, ища признаки лжи, но их не было. В серебре плескались любовь, сожаление и боль.
– Больше жизни… - повторил он, приближая мое лицо к своему, и поцеловал. Во мне что-то щелкнуло, и я будто снова оказалась в аэропорту, словно и не было этих шести месяцев.
– Почему всегда, когда я целую тебя, ты плачешь? – прошептал Костя мне в губы, отстраняясь. Но я снова притянула его к себе. И так слишком долго ждала его. Мы целовались как безумные влюбленные, не видевшие друг друга вечность. Так и есть, только наша вечность была длиною в полгода.
– Тебе же нельзя поднимать тяжести. – попыталась я возразить.
– Ты легкая как пушинка.
На этом всем разговорам пришел конец. Оставшаяся ночь была полна страсти и одновременно нежности, любви и всевозможных обещаний.
Костя
Утром проснулся первым. Как только открыл глаза, воспоминания вчерашней ночи нахлынули, и я улыбнулся. Рядом, в кольце моих рук, прижавшись к правому боку и уткнувшись носом в плечо, лежала Василиса. Она была похожа на маленького сонного и очень хорошенького котенка. Теперь я сделаю все, чтобы этот котенок стал моим. Не знаю, почему мама раньше постоянно звала меня так, а теперь думаю: вдруг это был знак?
Полежал еще немного и аккуратно освободился из такого нежного плена. Васька что-то промычала, когда я вставал, а потом затихла. Ну, точно как котенок. По пути собрал все вещи и закинул некоторые в стиральную машину. После душа снова пришлось зайти в комнату к Васе, чтобы взять вещи. Совершенно случайно бросил взгляд на ее сумку и заметил выпавший оттуда листок. Он был весь исписан. Любопытство взяло верх, и я поднял его. На кухне поставил чайник и пока ждал, когда он закипит, начал читать.
«Давай уйдем мы в никуда.
И не останемся друзьями.
Давай забудем навсегда
Все, что было между нами.
Сотрем из памяти все дни,
Что проводили вместе часто.
Забудем все, о чем с тобой в ночи
Клялись друг другу не напрасно.
Забудь скорей цвет моих глаз,
Забудь слова, что говорила днем,
Возненавидь мой смех сейчас
И перекосись от мысли, что вдвоем
Могли мы быть все это время,
Встречать закаты и рассветы,
А не тащить в душе то бремя
И те дурацкие советы.
А я попробую забыть
Все наши долгие поездки,
Твой громкий смех и снова
По жизни, делая пометки.
Забуду все слова любви,
Что повторяли друг за другом.
Забуду яркие огни,
Что возгорались прошлым утром.
Забудь мои коронные слова,
Любимые конфеты выкинь в урну,
Удали все фото с рабочего стола,
Очисти жизнь в одну секунду!
И не пройду я больше мимо,
И ты не кинешь камешек в окно.
И не посмотри больше, слышишь?
В обнимку старое кино.
Давай уйдем мы в никуда.
Проверим чувства на подмену.
И если встретимся потом, то да,
Мы любим, несмотря на цену».
Я перечитывал этот стих снова и снова, а фоном к нему у меня стояла вчерашняя композиция «Предубеждение и гордость». Строки стихотворения были наполнены такой болью, что я поморщился, но в финале у Васи, как всегда, была надежда на лучшее. Я не сомневался ни секунды, что это писала именно она.
Чайник вскипел, и я налил чашку для себя. Потом еще некоторое время сидел и прокручивал в голове различные воспоминания.
На часах было почти десять утра, когда я вынырнул из своих мыслей, и пошел делать горячий кофе. Вчера Оля мне по секрету подсказала, как можно задобрить Васю с утра. Наконец, все было готово, и я пошел будить котенка.
– Эй, соня. – позвал я, входя в комнату. На мой голос никто не спешил откликаться. Девушка лежала поперек кровати, обхватив мою подушку руками и уткнувшись в нее носом. –Вась.
– Мм… – послышалось с ее стороны. Подошел ближе и, как в рекламе кофе, поднес чашку прямо к ее лицу, чтобы она почувствовала запах. Невольно рассмеялся, когда Вася втянула носом воздух. Один ее глаз приоткрылся, а потом и второй.
– Привет. – сказала я, присаживаясь рядом. В ответ прочел в больших карих глазах вопрос, а потом… Боже, нет. Этот взгляд каждый мужчина, наверное, знает с рождения. Сожаление.
– Кхм… спасибо большое. Я… - продолжать ей не имело смысла – все и так понятно, но терять девушку снова я просто не мог.
Поставил кружку на пол у кровати и резко потянулся к Василисе. Когда она сообразила, что я собираюсь сейчас сделать, было уже поздно. Притянул несопротивляющееся тело к себе и поцеловал. Глубоко внутри боялся, что она или не ответит или вырвется, а может и ударит. Но этого не произошло. Мы снова оказались в постели.
– Я безумно люблю тебя, Вась. – сказал я, нависая над ней.