С чистого листа
Шрифт:
— Какой умный! Да спальня забита твоими вещами. И я хочу, чтобы ты забрал все. Сейчас же.
— Ого, у тебя прорезался командирский тон, — его губы скривились в усмешке. — Ты не зря тратила время. Что потом, капитан? Пытки и истязания?
Лейни указала на комнату напротив.
— Теперь эта часть принадлежит мне. И я хочу, чтобы там было чисто. Чужое барахло мне не нужно.
— Тогда тебе лучше не тянуть время. — Кажется, Дэн начинал скучать. — Не знаю, куда ты это все
— Это Джейми оставил все в таком виде? И я должна разбираться в его чудовищном бардаке? Он не мог так со мной поступить. Он не…
— Нет? — Дэн наградил Лейни насмешливой улыбкой. — Если хочешь обсудить все с ним, я дам тебе его номер на Манхэттене.
— Не утруждайся. Я справлюсь.
Она собиралась развернуться и с достоинством выйти, но лодыжка подвела ее. Боль была такой сильной, что девушка застонала.
— Хочешь разжалобить меня, Лейни? Не выйдет.
Лейни было все равно. Она осторожно попробовала наступить на ногу и поморщилась от боли.
— В чем дело? — Даниэль поддержал ее за локоть, не давая упасть.
— Не прикасайся ко мне. — Лейни попыталась вырваться, но он увидел повязку и крепче схватил ее.
— Что с тобой?
— Подвернула лодыжку. Отпусти меня и не суетись.
— Не я кричу от боли.
К ужасу Лейни, Даниэль взял ее на руки, донес до дивана у камина и уложил на подушки. Потом склонился к ней и начал развязывать бинт.
— Я сама могу.
— А теперь кто суетится?
Лейни прикусила губу, когда Дэн обследовал больное место.
— Как это случилось?
— Не помню точно.
— Ноге нужны отдых и покой. Погоди-ка… — Он встал, прошел в кухню и вернулся со льдом. — Вот. Надо приложить.
Даниэль бинтами зафиксировал лед.
— Спасибо.
— Не стоит благодарности. В настоящее время я предпочитаю наличные. Так надежнее.
— И что это должно значить?
— Сама подумай, — холодно отрезал Даниэль, снова исчезнув в кухне. Вернулся он со стаканом воды и двумя какими-то капсулами. — Прими их.
— Что это?
— Болеутоляющее. Не переживай, после них ты не проснешься в каком-нибудь борделе.
Лейни проглотила капсулы и вернула ему стакан.
— Ты что-нибудь ела?
— В самолете давали еду, — произнесла Лейни. Она не притронулась ни к чему. Ее тошнило при мысли о том, что сделал Энди. Но знать об этом Дэну не обязательно.
Даниэль помолчал.
— Я сварю кофе. Будешь?
— Нет. Спасибо.
Лейни легла и закрыла глаза. Она не видела, но почувствовала,
Но нельзя думать об этом сейчас. Ей нужно поразмыслить над более важными вещами. Как найти работу, например.
— Не засыпай, Лейни. — От звука его голоса девушка вздрогнула. — Постарайся переключиться на лондонское время. Или тебе придется трудно.
Лейни открыла тяжелые веки и посмотрела на Дэна.
— Выпей. Кофеин поможет прийти в себя.
— Если это трубка мира…
— Знаю, я могу выкинуть ее к черту. Но не переживай. Я предлагаю не мир, а всего лишь перемирие. А теперь бери.
Он сделал черный кофе без сахара, как она любила.
— Что планируешь делать сейчас, когда лайнер потерпел крушение?
— Разве я так сказала?
— Но ты же вернулась!
— Скажем, у меня просто возникли разногласия с партнером.
— Знакомо. Это навсегда или до тех пор, пока он не приползет к тебе на коленях, умоляя о прощении?
— Я не хочу больше обсуждать эту тему.
— Семейная черта Синклеров. Оставлять все недосказанным.
— Я считаю, что личное пространство нужно уважать.
— Поэтому тебя нельзя было застать во Флориде?
Нет, все потому, что Энди не заплатил аренду и хозяин закрыл офис. Но я тогда этого еще не знала, мысленно проговорила Лейни, а вслух сказала:
— Мы с Джейми брат и сестра. Но не скованы цепями.
— Это уж точно. Сандра стала для тебя сюрпризом, не так ли?
— У Джейми всегда было много женщин. И, возможно, будет еще больше. Это не так уж важно.
— Мне кажется, эта девушка особенная.
— Неужели? — отозвалась Лейни с сарказмом. — Ты исчез из нашей жизни на два года и утверждаешь, будто все знаешь о Джейми? Я не уверена.
— Это ты пропала, Лейни. Мы с твоим братом общались постоянно.
Лейни удивилась. Даниэль был другом Саймона, золотого мальчика, ее обожаемого брата, который был на десять лет ее старше.
Даниэль и Саймон дружили со школы, оба входили в десятку лучших игроков в крокет и были партнерами по теннису.
Но на этом общие черты кончались. Даниэль по натуре был одиночкой, единственным сыном богатого отца, который после смерти жены с головой погрузился в работу и уделял мало внимания сыну.
А у Саймона были мать, младшие брат и сестра и Эбботсбрук, чудесный дом с огромным садом, куда он всегда приезжал на каникулы. Родной дом, где каждое лето было наполнено солнцем и теплом.