С чистого листа
Шрифт:
Последние слова каркающего заглушил звук выстрелов. Я мысленно попрощался с жизнью, которая не успела толком и начаться, и в отчаянном прыжке бросился вперёд, понимая, что всё равно не успею достать до убийцы. Боль пронзила повреждённую ногу, пальцы вцепились в руку вожака, и я с удивлением заметил, что тот не сопротивляется. Лишь через пару мгновений я понял, что он мёртв.
За спиной вожака стоял круглолицый упитанный мужчина, обеими руками сжимавший пистолет.
— Николай Александрович, вы целы? — дрожащим голосом произнёс он.
— Анатольич, ты что ли? — пробормотал я, а в этот момент в голове кружился самый настоящий вихрь.
— Вы в порядке? — повторил вопрос мужчина.
— Пара царапин, — отмахнулся я, понимая, что на самом деле раны куда более серьёзные. — Откуда у тебя оружие?
— Так ведь ваш батенька приказал всегда носить при себе после того, как ему стали поступать угрозы. Но вы не волнуйтесь, у меня ведь и разрешение есть.
— А на это тоже разрешение есть? — я кивнул в сторону лежащего на земле тела с двумя ранениями в области спины.
— Разумеется! Тут ведь чистая оборона. Не поспей я выстрелить, вам бы несдобровать. Не берите в голову, я уже вызвал полицейских и во всём разберусь. Вам сейчас нужно думать о том, чтобы оказаться в безопасном месте. Ты погляди, сперва Александра Ивановича извели своими угрозами, теперь и до вас добрались, негодяи.
Отец был целителем, и у него был свой частный кабинет, где он принимал пациентов. К нему шли люди разного социального положения и достатка, и принимал он всех без исключения с уважением и внимательностью. Он рассчитывал, что я буду помогать, а затем и продолжу его дело, когда закончу обучение, но года два назад отцу стали поступать угрозы: неизвестные требовали закрыть кабинет и покончить с целительством. Разумеется, отречься от дела всей жизни отец не мог, поэтому гнул свою линию. А спустя полтора года отец слёг. Возможно, не выдержал эмоционального напряжения, а может, и здесь постарались недоброжелатели. Несмотря на его возможности, совладать с болезнью пока не удавалось.
Пока что кабинет пустовал, ведь Николаю, то есть мне, нужно закончить стажировку, чтобы получить право на самостоятельную работу. Да и пока неизвестно что лучше: остаться в отделении нашей городской больницы или отправиться в свободное плавание. Теперь этот выбор ляжет на мои плечи, а я не буду торопиться. Нужно сначала разобраться в происходящем.
— Уф! — Пока хромал по пути к дороге, зацепился за корень дерева и нога отозвалась острой болью.
— Николай Александрович, вы бы подлечились что ли? — посоветовал мой спаситель.
— Когда мне лечиться-то? Больниц в доступной близости что-то не видно, — огрызнулся я и понял, что сморозил глупость. Память услужливо подсказала, что я самый что ни на есть целитель, обладающий врождённым даром исцеления. Можно сказать, что я сам по себе мобильный госпиталь, была бы только сила.
— Ой, это точно! — неожиданно поддержал меня Анатольич. — Вам явно было не до того, чтобы целительством заниматься. Ну, зато в машине сможете посидеть и привести себя в порядок, пока полиция работать будет. Вон, мы почти пришли.
«Почти»
— Николай Александрович, присядьте! Вам сейчас не с руки шевелиться.
Я охотно последовал совету водителя и устроился на заднем сидении. Выходит, у меня есть дар исцеления и даже знания, которые с усердием вбивали нам в головы в академии. Как никак за плечами четыре года обучения и полтора года стажировки.
Занятно! Повинуясь доставшейся в наследство от предшественника привычке, я зажмурился, чтобы легче было почувствовать внутреннюю силу и попытался увидеть своё тело на энергетическом уровне. Вот оно! Силы у меня, как оказалось, не так-то и много. Видимо, совсем недавно растратил энергию на исцеление пациентов в больнице, но кое-что да осталось. Чтобы залатать раны, вполне будет достаточно. Но прежде чем лечить, нужно последовать непреложному правилу и провести диагностику.
В этом тоже помог дар. Я видел рану на боку, ушибленную ногу и даже глубокую царапину на ладони левой руки. Да я самый настоящий рентген! Нет, аппарат для УЗИ! Вот бы нам такой уровень диагностики в местную поликлинику, я бы таких дел натворил! Ни один сложный случай не смог бы укрыться от моего внимания. Но что горевать об упущенных возможностях? Нужно работать в новых реалиях. Теперь я Николай Александрович Павлов, и у меня новая жизнь. Которая, кстати, может трагически оборваться, если не очистить раны и не оказать своевременную помощь.
Первым делом я провёл рукой над раной в боку. Она уже немного затянулась, поэтому, когда сгусток крови с грязью вырвался наружу, я поморщился от боли. Ничего, так нужно. После выстрела наверняка в ране остались следы пороха и неизвестно чего ещё, да и я хорошенько вывалялся в земле и наверняка занёс грязи. А вот теперь, когда рана очистилась, можно поработать над коагуляцией и заживлением. Готово!
Нога меня не особо беспокоила. С помощью своего особого зрения я уже выяснил, что там нет ни перелома, ни чего-либо опасного. Обыкновенный ушиб, с которым нужно немного поработать. Направил туда немного энергии и придержал рукой, чтобы обезболить и заставить рассасываться кровь, скопившуюся в месте раны. Если не заняться этой гематомой, болеть будет ещё долго.
Пока я возился с этими манипуляциями, подоспели полицейские, но пока с ними общался Анатольич. Хороший человек! В памяти всплыли воспоминания ещё с детского возраста, когда отец только решился на открытие частного кабинета. Именно тогда ему и понадобился водитель. С тех самых пор Фёдор стал не просто наёмным рабочим, но и неотъемлемым членом нашей семьи.
Глядя на этого крепко сбитого и немного неуклюжего человека лет сорока, я невольно испытал стыд. С полчаса назад этот человек спас мне жизнь, а я даже не поблагодарил его. Нет, от денег и дорогих подарков он наверняка откажется, но ведь в мире существуют вещи, которые имеют иную ценность. Например, искренняя благодарность и признание заслуг человека. Я, как врач-терапевт в прошлой жизни, как никто другой знаю об этом. Непременно переговорю с ним с глазу на глаз, когда всё закончится.