С Чувством...
Шрифт:
— Да.
— И какая была твоя реакция?
— Я плакала.
Раинер улыбается.
— Красота лица, фигуры — это лишь временно. А характер с нами навсегда. Если я буду искать себе жену, то буду смотреть на ее характер, а не на внешность.
— А если она косая и кривая?
— Это все можно исправить, а характер нет. Легко изменить жизнь, труднее изменить подчерк. Вот скажем, ты меняешь университет с лучшего на худший или, наоборот, но ты же не станешь учиться хуже или лучше. Или изменив форму носа или стрижку, ты же не станешь
Я киваю.
— Я на девяносто пять процентов уверен, что ты думаешь, раз я такой крутой и у меня крутая машина, значит, мне хочется и девушку крутую, скажем модель или актрису. Смой с нее косметику и окажется, что она обычная девчонка с комплексом неполноценности. Вот почему мне нравилось с тобой общаться. Ты веселая, жизнерадостная, умная, кокетливая. Общаясь с тобой, я чувствовал себя спокойно, легко. И тут Марк берет и все обламывает. Да я был неправ, солгав про внешность. Но характер у меня тяжелый. Я властный, требовательный, грубый, я тоже бываю вредным, упрямым. Но с тобой мне удавалось быть терпеливым, уступчивым, потому что я был уверен — ты меня понимаешь, ты этого хочешь, хочешь, чтобы я был нежным, добрым.
— А ты разве не нежный и недобрый?
— Только с животными и детьми. Но если ты будешь вредничать, грубить, подкалывать, чем я на это могу ответить, как ты думаешь?
— Тем же?!
— Вот именно.
Да уж, рассуждать он мастер.
— Странно, то что те девушки, с которыми ты только спишь не уродины.
Раинер пожимает плечами.
— Она думает о своей красоте, как удлинить ногти и что надеть. А о том, что происходит у нас в городе, или у меня в душе ей плевать. Она только и умеет, что раздвигать ноги. Если раньше я пытался такую девушку удовлетворить, то сейчас я ничего не делаю. Да и ей, по сути, все равно. Думаешь, тебе бы это понравилось?
— Быть такой, как ты или как она?
— Неважно.
— На твоем месте я бы не пыхтела, ища эти короткие связи. А быть такой, как она, я бы никогда не смогла.
— А если очень хочется секса?
— На этот вопрос я не могу ответить, потому что не знаю, что это.
— Хорошо тебе.
— Терпи. А долго ты встречался со своей бывшей девушкой?
— Полгода.
— Она с тобой учится?
Раинер кивает. Мы доходим до фонтана Басен.
— Она хочет все вернуть. Но измену я не прощаю.
Я украдкой смотрю в его профиль. Он тоже скашивает глаза в мою сторону. Мурашки бегут по спине. Я опускаю глаза себе под ноги. Раинер поворачивается ко мне и предлагает пройти в ресторан La Flottille. Я соглашаюсь. Мы обходим гранд канал, вся молодежь и туристы собрались на улице под козырьком ресторана. Раинер проходит в помещение я следом, тут почти пусто. Мы садимся за столик и заказываем по чашке капучино и круассаны с шоколадом.
— Это ведь еще не конец парка?
— Нет, еще далеко.
— Сколько раз ты тут был?
— Это седьмой. Есть еще сад у дворца Большой Трианон
Мы сидим друг против друга и я не могу не заметить, его золотисто-бежевый цвет кожи, двухнедельную щетину, которая ему к лицу. Без очков его раскосые глаза кажутся, будто они накрашены, но нет, у него всего лишь очень черные густые брови и ресницы, а красные губы создают такой контраст, что от него сложно отвести взгляд. Серьга в ухе придает образу особую брутальность или сексапильность, черт я не знаю, он просто красивый. Он ловит мой робкий взор и еле заметно улыбается.
— Знаешь, я вот смотрю на тебя и у меня создается впечатление, что ты нечистый француз.
— Так и есть. Мой дед испанец, а прабабушка турчанка. Они были единственными в роду не французами.
— А чьи глаза?
— Матери. Она была моделью, пока не родила меня.
Я вспоминаю наше первое столкновение в университете и едва сдерживаю смех. Я напоминаю ему о той встрече, Раинер усмехается. Сегодня он такой серьезный или он всегда такой?
— Что ты тогда подумал?
— Честно. В голове промелькнула мысль, что это можешь быть ты.
— А я подумала, что все в Декарте немного того. Я из-за Марка и Жака не люблю твой университет.
— Советую его и дальше игнорировать.
Приносят наш заказ. Перекусывая, мы обсуждаем книгу, учебу, а потом он предлагает взять мороженое и продолжить прогулку. По аллее мы проходим несколько метров, я указываю на зеленую полянку перед каналом. Раинер понимает меня без слов и кивает. Трава уже подсыхает, я сажусь на нее, не боясь, что запачкаю юбку. Раинер присаживается рядом. Мы молчим, пока доедаем мороженое и исподтишка наблюдаем друг за другом. Он наклоняется ко мне, плечи соприкасаются, я вздрагиваю и испуганно ловлю его взгляд из-под бровей.
— Ты так далеко сидишь от меня. Не бойся, я не кусаюсь.
— Как это далеко? Рядом!
Он невинно улыбается и подсаживается так, что наши ноги тесно прижимаются.
— Прекрати, мне так неудобно.
— Тогда может, откинешься спиной на мою грудь.
— Еще чего.
— Ты меня простила?
Я кусаю губу и опускаю голову. Раинер поглаживает двумя пальцами мне по руке. Все тело тут же отзывается вибрацией, бросает в жар, в голове начинает стучать, сердце колотится. Я перевожу дыхание. Черт, ему лучше ко мне не прикасаться.
— Софи, ты меня слышишь?
— Да, я… я тебя прощаю.
— Я рад это слышать. Прямо глоток свежего воздуха. Спасибо. Что ты делаешь завтра?
— Буду готовиться к понедельнику, — вырывается у меня.
— Кстати, когда у тебя день рождения?
— Эм, оно уже прошло. Второго октября.
— Выходит, тебе уже двадцать. С прошедшим. Как справила?
— Спасибо, родители приезжали, посидели в кафе. Ничего интересного. Скучно.
— Завтра я тоже занят, но может я смогу вырваться и приехать к тебе.