С «Джу» через Тихий океан
Шрифт:
Создались идеальные условия для наблюдений. «Ловлю» солнце просто так, от нечего делать. Никогда прежде я не был так уверен в точности наших координат. Раньше все время жаловался, что сильная качка мешает мне проводить измерения высот солнца, утверждал, что работать с секстаном в шторм – это искусство, и мечтал о палубе большого судна.
Сейчас, пожалуй, во всем Мировом океане нет более спокойной палубы, чем наша. Делаю вычисления, и вдруг меня будто обожгло.
– Подходим к островам. Если до завтра не появится ветер, надо готовиться
– Я уже сама поняла. Соберу все так же, как тогда, когда сломалась мачта, уложу в водонепроницаемые мешки дневники, записи наблюдений, кинопленки. Вложу пенопласт, чтобы они не потонули и их выбросило бы на сушу.
– Чтобы оставить после себя хоть какие-нибудь следы? А может, напишем и прощальные письма?
– Не смейся, все должно быть подготовлено как положено.
И мы готовимся. Укладываем, словно в почтовую посылку, все, что, по нашему мнению, должно остаться как итог экспедиции.
Мешки получились намного объемистее, чем прежде. Шутим: мешки обрели «интеллект», потому что насытились «продуктами умственной деятельности». На этот раз решили не брать воду, секстан и компас. Да и зачем они? Для нас мешки – не спасательное средство, а всего лишь контейнер – единственный способ сохранить труды нашей экспедиции.
Вечереет. Солнце уходит за чистый горизонт. На небе ни облачка, нет никаких признаков ветра.
Допоздна глядели на звезды и мечтали. Яна была с нами. Мы вспоминали ее поступки, ее глаза, улыбку. Представляли, как она обрадуется встрече с нами. Но, несмотря ни на что, нам не удавалось обмануть себя, будто нет никакого течения, никаких рифов. Мы уже привыкли не говорить вслух о неприятных вещах. Лишь когда чувствуем, что в силах устранить опасность, обсуждаем и действуем. И тогда не комментируем, каковы течение, шторм или ветер.
Пьем чай. Слушаем радио. Смотрим на звезды и ведем записи.
Тень неизвестности легла на лодку. С неизвестностью мы постоянные спутники и, вероятно, уже привыкли к ней. Жизнь в океане – это цепочка непредсказуемых петляний. Никто не в силах предвидеть, каким будет завтрашний день.
Проснулись после долгого и здорового сна. Наш первый взгляд – на запад. И я сразу же увидел остров Тутуила – первый из архипелага Самоа.
Океан не шелохнется. Ленточки на вантах повисли. А должны бы показывать направление ветра.
Теперь уже совершенно ясно: нас тащит на рифы. Приближается развязка. Мы находимся, видимо, на стремнине течения. За неполные сутки будем у рифов. Единственная, хотя и весьма сомнительная надежда – двигатель. И мы бросаемся в новую многочасовую битву с мотором, но оцепенелый подлец даже не чихнул. Рукоятка не проворачивается.
В этом состязании с предрешенным концом и прошел день.
Остров Тутуила издали сказочно красив. Лучи заходящего солнца ослепляют и не позволяют разглядеть контуры суши. Вот вершины гор засияли в розовых и оранжевых отблесках заката. Затем их окружил золотистый
Будильник выбрал самый подходящий момент, чтобы сломаться. И всю ночь мы глаз не сомкнули. Боялись, что оба уснем и проснемся уже на рифах. Ночь превратилась в бесконечное бдение.
Ничего нового не произошло. Ничегошеньки! Все то же безветрие. Все то же коварное течение. Новое – лишь сам остров, ненавистный Тутуила.
Утро застало нас в трех милях от рифов. Приготовленные с вечера мешки мы сложили на палубе в намеченном месте. С таким расчетом, что, когда лодка налетит на риф, первая же волна подхватит их и выбросит на сушу.
Через час стало ясно, что течение пронесет нас в миле от острова. Через два – что оно тащит нас к Уполу, главному острову Западного Самоа. На этом же острове находится и Апиа.
Нашей радости не было границ. Но радость оказалась преждевременной: течение несло лодку прямо на большие западные рифы Уполу.
Спустя некоторое время расстояние между нами и рифами сократилось до пяти миль. Потом – до четырех, до трех, до двух…
Сидим на палубе, упираясь спиной в пухлые мешки, и молчим. Спасательные жилеты – рядом. Когда потребуется, наденем их меньше чем за пять секунд.
Ждем. Ждем. Бесконечно ждем.
Течение повело лодку в сторону. Ее нос указывает на северо-восток. Продвигаемся черепашьими темпами. Точно по левому борту белеет риф. В сторону океана он извергает потоки воды, образуя белый пенящийся пояс. Впечатление такое, будто тысячи гейзеров, выстроенных в ряд, одновременно взметают свои струи к небу. Собственно, это не пояс, это гигантская водяная стена. За ней царит спокойствие лагуны, а под ней – риф. Об эту преграду разбиваются огромные океанские волны и, уже обессиленные, сломленные, входят в лагуну.
Возле нас нет волн. Океан спокойный. Но это обманчивый покой. Близ рифов океан всегда словно дышит. Волны образуются, кажется, из ничего. Мне приходилось видеть волны перед рифом даже при ветре с суши. Прибой тогда – красивейшее зрелище. Скорость волн замедляется, и дующий им навстречу ветер распыляет и вздымает целые облака водяной пыли. Возникает впечатление, будто развевается гигантский белый платок. У острова Хуахине мы прошли метрах в пятнадцати от прибоя. И были потрясены увиденным.
Сейчас в пяти кабельтовых от нас внушительный вид и грозный рев прибоя как бы в сотый раз напоминают нам, сколь беспомощны мы сейчас.
Медленно, но верно идем на рифы. Внешне все спокойно. Солнце все так же немилосердно палит, волн нет. Стоит тихая, ясная погода. А нам остается всего четыре кабельтовых…
– Надеть спасательные жилеты!
Жилеты теперь – единственная надежда. С их помощью непременно переберемся через риф. Другое дело – в каком состоянии.