С единственным заклинанием
Шрифт:
Он обратится к товарищам по Гильдии, расскажет им свою трагическую историю и попросит поддержки до лучших времен.
Может быть, они даже даром научат его заклинаниям. Собрав все свое мужество, он дернул за рукав человека, который с несколько ошарашенным видом слушал особо рьяного оратора.
— Простите, сударь, я только что приехал из.., из Тинталлиона. Не подскажете ли, где я могу найти чародея?
— На улице Чародеев, где же еще. — Мужчина с раздражением отряхнул рукав, брезгливо оглядывая грязную поношенную одежду юноши.
— О, конечно, сударь, я должен был догадаться. А как мне туда
Этшарец недовольно хмыкнул:
— А черт его знает. Квартал Чародеев — в другом конце города, возле Южных ворот. — Он неопределенно махнул рукой куда-то в юго-восточном направлении.
Тобас поблагодарил и огляделся по сторонам. От площади расходились семь улиц: три на север, по одной на запад и восток, одна — на юго-запад, одна — на юго-восток. Выбрав последнюю, юноша тронулся в путь.
Пройдя мимо длинной череды магазинов, складов и многоквартирных домов, он оказался на другой рыночной площади. Она представляла собой длинный узкий треугольник, острой вершиной указывающий на юг. Восточной стороной треугольника служил широкий канал, на берегах которого теснились причалы для торговых судов. Здесь был настоящий рынок. На каждом шагу возвышались груды разнообразных товаров, никто не произносил речей, хотя в середине площади на возвышении стояла пустая трибуна. Товары сгружали со стоящих у причалов судов — меха, кувшины, ткани, драгоценности, строительный камень и древесину, а также коробочки, амфоры и бутылки с травами и пряностями.
Удивленный Тобас понял, что все еще находится в портовом районе — в Гавани, как сказал матрос с «Золотой Чайки». А ведь он прошел расстояние, равное длине всего Шана-на-Море. Величина Этшара Пряностей превзошла все его ожидания. Юноше ничего больше не оставалось, кроме как идти дальше.
Достаточно поплутав в лабиринте улиц, Тобас вышел на широкий проспект, идущий строго на юг. Через квартал этот проспект пересекался с другим проспектом, таким же широким и шумным. Непрерывно слышался грохот проезжающих экипажей. В воздухе ощущался запах раскаленного металла.
Солнце опускалось все ниже. Тени высоких домов пересекли улицу и легли на строения с восточной стороны проспекта. Тобас понял, что безнадежно заблудился. Он робко остановил очередного прохожего и снова спросил, как попасть на улицу Чародеев.
Богато одетый этшарец в плаще из черного бархата улыбнулся невежеству чужака и милостиво объяснил:
— Пройдешь по Верхней улице через Новый Город, затем свернешь на юго-восток по Арене и, пройдя примерно четверть мили, увидишь вывески.
Он ткнул пальцем в восточном направлении, указывая, где Верхняя улица. Тобас рассыпался в благодарностях и двинулся дальше.
Пока юноша добрался до места, он уже совершенно вымотался. В желудке бурчало, ноги отваливались, и Тобас решил, что ничто уже в этом гигантском городе не может его удивить. Он брел мимо мраморных особняков и разваливающихся хижин, мимо огромных площадей в толпе людей самой разнообразной наружности. Он прошел расстояние, гораздо большее, чем вообще мог себе представить возможным в черте города. Когда он наконец добрался до улицы Чародеев, спустились сумерки. В этот час на улицах уже зажигали факелы и лампы, освещавшие вывески и витрины магазинов.
Тобас сразу же понял, что стоит на улице Чародеев. За
На углу большая зеленая табличка возвещала: «ТАННА Великая, чародейство на все случаи жизни. Специализация — любовный приворот». Следующая, написанная красными буквами на золотом фоне, гласила: «Альдерамон из Тинталлиона. ВЫСОКОКВАЛИФИЦИРОВАННЫЙ ЧАРОДЕЙ», дальше следовало «ТОРУМ — МАГ, любовный приворот, проклятия, засуха и прочие заклятия». И так далее и тому подобное по всей улице, насколько хватало глаз. Отовсюду раздавались какие-то необычные звуки, перестуки и еле слышный звон колокольчиков. В ближайшем окне мелькали разноцветные огоньки, и до юноши донесся запах, чем-то напоминающий запах щелочного мыла.
Танна Великая. Хм. Тобас не решился зайти к женщине с таким громким именем и постучал в следующую дверь. По крайней мере Альдерамон из Тинталлиона проще отнесется к акценту свободноземельца.
Дверь открыл крупный мужчина средних лет, с ухоженной рыжей бородой, одетый в черную куртку и коричневые бриджи. Голову его венчала странная квадратная шапочка, которая, как предположил Тобас, разглядев кустистые брови хозяина, служила для прикрытия обширной плеши.
— Чем могу помочь? — осведомился мужчина.
— Надеюсь, сможете. — Голос Тобаса дрогнул. — Я тоже чародей. В некотором роде. И я хотел бы попросить вас об одолжении.
Юноша с мольбой посмотрел на рыжебородого чародея. Альдерамон некоторое время молча изучал пришельца. Оборванный усталый юнец, находящийся на грани отчаяния. Чародей посторонился, освобождая проход:
— Заходи. В чем там у тебя дело?
В просторной комнате все было обито красным бархатом и золотой парчой. Посередине стояли три низких стола и шесть обтянутых бархатом стульев. Как ни утомили Тобаса дневные скитания, он все же заметил, что стулья несколько потерты. Интересно, что это означает. То ли у хозяина обширная клиентура и его дела идут отлично. То ли он слишком беден или слишком ленив, чтобы заменить обивку.
Последовав приглашению Альдерамона, Тобас опустился на стул, счастливый уже оттого, что наконец-то может присесть.
— Немного вина?
— Да, пожалуйста.
Чародей исчез за занавешенной дверью и через мгновение появился оттуда с подносом, на котором стояли графин, два стакана и тарелка с маленькими пирожками.
— Боюсь, пирожки немного зачерствели, — извинился хозяин.
Тобас, признаться, этого и не заметил. Даже не пытаясь сдерживаться, он быстро заглотил пирожки и запил их стаканом золотого терпкого вина.
Немножко утолив голод, он выпрямился на стуле, несколько смущенный, и попытался придумать, с чего лучше начать рассказ.
— Ты сказал, что ты чародей? — помог ему Альдерамон.
— Ну, да... В некотором роде. Я был учеником Роггита из Тельвена, но он... он умер до того, как обучение закончилось.
— А! И как далеко ты продвинулся?
Тобас слишком устал, чтобы лгать.
— Он обучил меня всего одному заклинанию.
— И какому же?
— «Триндлов Огонь».
— Хм-м. — Альдерамон некоторое время задумчиво смотрел на юношу. — Могу ли я посмотреть твой кинжал?