С единственным заклинанием
Шрифт:
Но даже этого было для Тобаса более чем достаточно. Выдержать церемонию, обещать богам заботиться о практически чужом человеке — это, пожалуй, похуже, чем встретиться с драконом.
А вот Перену с Тинирой, кажется, все это нравилось. Тобас мрачно подумал, что, хотя Перен вряд ли так уж любит свою принцессу, они явно друг другу нравятся и, значит, вполне могут дожить до любви и счастья.
После церемонии принесли обещанное приданое. Тобас с Караниссой отсчитали семьсот монет, а Перен забрал оставшиеся три сотни. Каранисса сразу взяла на себя заботу о деньгах, и Тобас тут же забыл о
Как только покончили с приданым, на новобрачных обрушился шквал поздравлений. Три менестреля сложили оды в честь драконобойца, и Тобас обнаружил, что его безумно раздражают все трое. Один добавлял лишний слог в каждой строке, другой фальшивил, а третий, хотя его песни были хорошо написаны и мило звучали, до безобразия переврал все события и к тому же вставил в свое произведение диалог между Тобасом и драконом, в котором каждый из персонажей по очереди перечислял преступления драконьего племени и людей соответственно, а затем переходил к перечислению своих предыдущих заслуг.
— Дракон не разговаривал, — тихо втолковывал Тобас Алоррии, пытаясь сохранить на лице вежливую улыбку. — Если это правда, что драконы вообще могут говорить, то этого либо не обучили, либо ему нечего было сказать нам. Но в любом случае он не произнес ни слова.
— Да, это был просто кровожадный монстр, — согласилась Алоррия.
— Скорее всего он был просто голоден. Такой громадине прокормиться в горах нелегко.
Алоррия деликатно вздрогнула:
— Не надо говорить об этом.
— Почему? — изумился Тобас. — Эти идиоты только что об этом пели!
— Песни — совсем другое дело! Но когда ты говоришь, что он ел людей просто потому, что был голоден, это звучит ужасно!
— А что ты думаешь, он делал это кому-то назло? — Тобас хотел и дальше развивать эту тему, но его внимание опять привлек менестрель. — Нет, ты только послушай, что он поет: «Ты залил долины кровью, пожирая здесь невинных сельских дев и сыновей!» Да я в жизни такого не говорил!
— Тобас, это всего лишь песня. Успокойся и слушай музыку.
Тобас понял, что ведет себя глупо. На самом деле его раздражали не песни, а то, что он женат на Алоррии. Однако она явно была не самой подходящей аудиторией для жалоб по этому поводу. Прямо напротив него, в конце длинного стола, Каранисса что-то нежно шептала кошельку с золотыми монетами... Юноша угрюмо откинулся на стуле и осушил кубок вина.
Стоявший рядом слуга наполнил кубок снова. Тобас не возражал. Если в Двоморе и было что хорошее, так это местное вино. Когда наконец счастливая пара, осыпаемая различными пожеланиями и довольно смелыми шуточками, отправилась в опочивальню, Тобас уже изрядно поднабрался, хотя способности передвигаться не утратил. Сочетание алкоголя, усталости и близость красивой принцессы привели к тому, что он отбросил всякую сдержанность и с нетерпением ждал ночи.
Предназначенная для новобрачных комната была той же, которую они с Караниссой занимали два последних шестиночья, — других подходящих свободных покоев просто не было. Караниссу тактично перевели в другое крыло замка, поэтому Тобас очень удивился, обнаружив колдунью, сидевшую в их крошечной гостиной.
— Привет! —
— Привет! — насмешливо отозвалась Каранисса, распахивая дверь в спальню.
— Послушай, что тебе здесь надо? — спросила явно раздраженная присутствием соперницы Алоррия.
— Всего лишь попрощаться, — сообщила колдунья уже из спальни. — Я ухожу и не хочу, чтобы Тобас волновался.
— Уходишь? Куда? — Винные пары мгновенно выветрились, и Тобас бросился за колдуньей.
— Я посчитала, что вам потребуется некоторое время, чтобы получше узнать друг друга, — объяснила Каранисса. — Не хочу путаться у вас под ногами. Ты можешь прийти и забрать меня весной, когда стает снег.
Она откинула прикрывавший гобелен ковер.
— Кара, погоди! — воскликнул Тобас.
— Пусть уходит! — подскочила к нему Алоррия.
— До свидания! — Каранисса подняла ящик вина, который предусмотрительно поставила возле кровати, шагнула в гобелен и исчезла.
— Ну, нет! Ты не можешь меня вот так тут оставить! — Тобас высвободился из рук Алоррии и бросился вслед за своей первой женой.
— Тобас! — И, не имея ни малейшего представления, что творит, принцесса последовала за своим героическим супругом.
Глава 33
Полюбуйся, что ты натворил! — Каранисса, уперев руки в бока, стояла на мосту у ворот замка.
— Нужно заранее предупреждать о своих затеях! — отозвался Тобас, пытаясь стряхнуть с себя Алоррию. Но принцесса, намертво вцепившись в его руку, с ужасом вглядывалась в царящую вокруг багряную пустоту.
— Где мы? — прошептала она.
— Успокойся! — хором ответили колдунья и чародей. В одном из окон замка торчал хихикающий сприган.
— Так, — пожала плечами Каранисса. — Теперь мы все застряли здесь до весны. Что ж, пошли. Постараемся использовать это как можно лучше.
Она повернулась, и ворота распахнулись.
— Хвастливая колдунья! — раздраженно пробормотал Тобас.
— Они были заперты изнутри, — напомнила ему Каранисса. — Как еще мы могли войти?
— Позвав слуг! — немедленно возразил Тобас.
— Но, Тобас... — начала Алоррия.
— Я об этом как-то не подумала.
— Ха! Да ты вообще ни о чем не подумала! Ни о чем и ни о ком!
— Тобас... — настойчиво дернула его за рукав Алоррия.
— Надеюсь, большинство сприганов ушли, — заметила Каранисса.
— А я надеюсь, что у меня хватит сил и ингредиентов для кучи наведенных снов! Нас же будут искать!
— Тобас!!!
Тобас повернулся к Алоррии:
— Извини, Аля. Это издержки брака с чародеем. — Он обвел рукой замок. — Во всяком случае, брака со мной. Добро пожаловать в твой новый дом!
Принцесса исподлобья уставилась на сидящих горгулий, башенки с крышами в форме крыльев летучей мыши и черные стены замка.
— И добро пожаловать в семью! — тепло добавила Каранисса.
Услышав это заявление, Тобас пристально взглянул на колдунью. Она говорила совершенно искренне. Юноша улыбнулся. Впервые после пожара в хижине Роггита он понял, что может не волноваться за свое будущее. У него есть дом, куча денег, должность придворного чародея и семья.