С историей на плечах
Шрифт:
Дойти до парапета, за которым стояли мы, оставалось метров десять, как вдруг кто-то за нами крикнул дурашливым высоким голосом: «К нам идет! Разбегайся!». А может, голос был искажен той самой дрожью, которая била и меня, и никакой дурашливости не было?
Словно очнувшись, Горбачев вскинул голову, резко сдвинулся вправо и подошел к нам.
— Здравствуйте, товарищи днепропетровцы, — без пафоса и декламации сказал он.
Мы в разнобой ответили робкими голосами. Горбачев раскинул руки…
До недавнего времени, вспоминая
— Вот скажите, товарищи, — Горбачев принял задумчивый вид, — вы за социалистический выбор или нет?
От этого первого его вопроса я чуть не ахнула! С чего вдруг нам предлагают такой выбор? Разве так стоит вопрос? Не знаю, как я смолчала. Но негодование охватило меня, как тучи охватывают небо перед дождем. В мыслях пронеслись молнии сопоставлений, ухнули громы настороженности, запахло озоном прозрений. С глаз словно спала пелена.
Да ведь это не друг социализма, не приверженец! — пронеслось в моих мыслях. Как же так?
Мои сотрудники хором выкрикивали, что они за социалистический выбор, в ответ великий фигляр понес какую-то околесицу... но я уже ничему не верила. Словно случилось какое-то чудо и я прозрела, я видела его игру, ложь, бесстыжую демагогию. Мы были для него пигмеями, чтобы не сказать резче. Его глаза выдавали его. Поистине, живое впечатление гораздо безошибочнее опосредованного!
Беседа кончилась приблизительно так:
— Значит, вы поддерживаете наш курс? — еще раз переспросил Горбачев.
— Да!
— Конечно!
— Поддерживаем!
— Ну что же, товарищи, тогда за дело! Главное, перестроиться, чтобы не допускать ошибок, — с этим он раскланялся, пожал нам руки, в том числе и мне, и пошел к машине.
Прытким мячиком подскочила Раиса Максимовна и в мгновение ока оказалась в салоне. Развенчанный мною властелин погружался туда медленнее и неуклюжее. Он далеко отставил правую ногу, пока заносил себя на сидение, затем оттолкнулся ею, при этом его пятка выскочила из разношенного или великоватого башмака и мелькнула перед моими глазами большой дыркой на носке.
По телефону я, кончено же, сразу сообщила родителям, что видела Горбачева и он даже пожал мне руку. Мама, мало интересующаяся политикой, и та пришла в волнение от любопытства. О папе же и говорить нечего, ему я должна была слово в слово передать весь разговор с Горбачевым и доложить свои впечатления.
На выходные дни папа с мамой часов в десять утра уже были у нас. Как всегда, пока я готовила обед, они купались в ванне, потом рассматривали книжные полочки, которыми Юра снабдил малюсенькую прихожую, как мы называли пространство между двумя входными дверьми, и два больших коридора.
— Зачем им столько полок… — недоумевал папа, обращаясь к маме и колупая при этом покрытое лаком дерево полок.
—
— Как это она ими руководит? — не понял папа.
— Ну, межрегиональная книжная база, по причине малого количества работающих там коммунистов, находится на партийном учете в той организации, где Люба является секретарем партбюро.
— Это в Областной книжной типографии?
— Именно так.
— Не знал, что коммунисты разных предприятий могут быть объединены в одной организации…
— Это еще не все, — сказала мама, видя, что папа до сих пор не разобрался с моими обстоятельствами. — Теперь под Любиным партийным началом также находятся журналисты обкома партии, вот так!
— А что, там есть свои журналисты?
— Есть, — сказала мама, — они готовят руководителям Обкома доклады на ответственные мероприятия.
— Чудеса! И кем же они там числятся?
— Инструкторами отдела по связям с прессой. Теперь ты понял, где наша дочь работает? Кстати, все выпускаемые типографией книги тоже в одном экземпляре попадают на ее стол. Фактически это презенты из так называемых сигнальных экземпляров.
— Сигнальных?
— Ну да. Это контрольные экземпляры изданий, представляемые типографией в издательство для утверждения на выпуск в свет тиража. Так что книг у нее теперь будет много.
— Я уже запутался, — сказал папа. — А ты на какую базу ездишь на отбор книг для своего магазина?
— На базу облкниготорга.
— Это разные базы?
— Сравнил? — засмеялась мама. — Облкниготорг существует только для нужд отдельной области и поставляет книги магазинам, а вот сами облкниготорги снабжает межрегиональная база. Например, точно знаю, что Днепропетровская база кроме своего обслуживает также Запорожский и Кировоградский облкниготорги. Может, еще какие-то. Сейчас аналогичную базу запустили в работу в Донецке, будет снабжать книгами весть восток.
Наверное, мама просматривала там некоторые книги, потому что я слышала шуршание страниц и ее вздохи сожаления, что к ней такие книги не попадают. Наконец, она пришла на кухню.
— А что это за «Воспоминания»? — показала мне томик Анастасии Цветаевой. — Я знала только Марину Цветаеву. А это кто?
— Это ее младшая сестра.
— Да?! У нее была сестра? Никогда не слышала…
— Да где же было слышать? Кстати, сестра и сейчас есть, — сказала я. — И прекрасно описала жизнь Марины до эмиграции. Жаль, что дочь Цветаевой не пишем мемуары. Дополнила бы теткины воспоминания зарубежным периодом Марины.
— Да-а… — послышался мамин голос из коридора, куда она пошла поставить томик на место. — Тогда это очень ценная книга.