С каждым вздохом

Керланд Линн

— Довольно, — сказал Камерон, изо всех сил стараясь удержать ее под контролем. — Она не ведьма, и твоей муж был уже мертв прежде, чем покинул поле боя.

Сани наблюдала, как Гили продолжала метаться, словно она действительно была на краю сумасшествия. Ее огненные волосы были длинными и густыми и висели на лице, придавая ей совершенно обезумевший вид. В определенный момент, ей удалось притянуть руку Камерона достаточно близко, что бы укусить его.

Камерон заревел и выругался на нее, но не позволил ей вырваться.

Сани слышала, что Гили становилась все более и более непоследовательной, и задумалась, если

теперь было бы самое время отправиться по домам. Она встала на ноги и заколебалась. Казалось, невежливо просить Камерона, было ли что-нибудь еще, что она могла сделать, но она не думала, что у нее был выбор.

— Если я тебе больше не нужна, — медленно начала она.

Он кивнул в сторону двери. — Иди, найди что-нибудь поесть внизу. Я позабочусь о ней.

Сани заколебалась. — Я так сожалею о твоем брате.

Расстройство бросило Гили в новый поток пронзительных обвинений. Камерон покачал головой и снова кивнул на дверь. Сани вздохнула и прошла по неровному деревянному полу. Она остановилась в дверном проеме и увидела как Гили, наконец, освободилась от рук Камерона и бросилась на тело Бейка. Она трясла его, словно думала, что делая это, смогла бы вернуть его к жизни.

Он остановилась, а потом выстрелила в Камерона взглядом полным ненависти. — Это твоя вина, — холодно сказала она. — Ты все разрушил!

Камерон сложил руки на груди и просто смотрел на Гили, тихий и мрачный.

Сани мягко закрыла дверь, прежде чем услышала больше, потом пошла назад к входу в главный зал. Она нашла туалет и быстро им воспользовалась, потом пошла искать воду, что бы вымыть руки.

Она шагнула в главный зал и обнаружила, что он неожиданно абсолютно затих. Мужчины в пледах смотрели на нее с подозрением. Один мужчина перекрестился, прежде чем плюнуть через плечо. Другие последовали его примеру.

Так, даже она знала, что это не хорошо.

Она пошла в поисках кухни, прежде чем стала объектом большего осмотра. Почему бы людям не думать, что она ведьма? На ней были колготки с длинной ниспадающей юбкой из модно переливающейся ткани, и она была перепачкана кровью. Если бы она не знала ситуацию лучше, она бы испугалась самой себя. Все больше причин быть на пути отсюда, как можно быстрее.

Она нашла воду, вымыла руки, спросила и получила миску остатков вечернего супа и ломоть черствого хлеба. Она ела и просчитывала ее сведущий поступок. Очевидно, первое, она сделает, это уберется их дома Камерона. Она могла спрятаться в лесу, а когда бы встало солнце, пошла на север. В конце концов, до рассвета не могло быть далеко, или могло?

Она подумала выйти через главный зал, потом подумала об этом лучше. Если мужчины уже перекрестились от нее, не имело никакого смысла держаться в их поле зрения. Она просто подождет рассвета, а потом уйдет. Все могло быть гораздо хуже, она могла оказаться в темнице Камерона.

Она обхватила себя руками и задрожала. Она и забыла, как могло быть холодно в средневековом замке, когда огонь горел совсем слабо. Она посмотрела вверх, в темноту кухни и подумала о согревающих мыслях. Пройдет не много времени, прежде чем она будет сидеть перед огнем в доме Морейж, чередуя это с опустошением бака воды в душе, который Джейми и Патрик поставили ей. Она могла даже зайти настолько далеко, что бы позволить себе чашку горячего шоколада. Она никогда не держала для себя такие вещи дома, хотя

она и баловала Мадлен, снабжая ее ими. Когда она вернется домой, она подумала, что просто обязана будет совершить набег на заначку.

Она глубоко вдохнула, потом закрыла глаза. Она слышала, как главный зал за кухней вошел в привычную колею, и она больше не согла слышать криков Гили на верху, хотя она подумала, что очень далеко слышала еще одну плачущую женщину.

Какая жестокая жизнь.

Она была бы очень рада не быть ее частью, как можно дольше.

Глава 4

Камерон сидел около своего брата, который лежал мертвый на полу перед огнем, и слушал абсолютную тишину. Джил наконец упала в сон рядом с Брейком, ее окровавленные руки покоились на его груди. Ее обвинения в течении вечера были резкие и бесконечные. Камерон ничего не сказал ей из уважения к своему брату и тому, как брат хотел бы, что бы обращались с его женой. Но сейчас, когда она заснула, он мог с уверенностью сказать, что ему стало намного легче от того, что он не должен был ее больше слушать. Она без сомнения проснется и снова начнет кричать, но он понимал, что не сможет винить ее за это.

У него было чувство, словно он сам кричал.

Его первым побуждением было окутаться его пледом, воткнуть несколько кинжалов в сапоги, потом пробраться в большой зал Сиона Фергюсона и убить его во сне. Он предполагал, что мог, вслед за их лордом, послать довольно много мужчин клана Фергюсон в ад. Но также понимал, что не мог убить целый клан без посторонней помощи — хотя он мог просто попытаться сделать это в следующий раз, когда они осмелятся поднять мечи против Камеронов.

Он отвернулся от мыслей о мести и посмотрел на своего брата. Он смотрел как Джил спала рядом с ним и рассеянно задумался, вынес ли бы он брак с ней. Она была неприятной, сварливой и вечно жаловалась. Как правило Камерон не оценивал женщину по красоте ее лица, но он думал, что така как у нее были все те недостатки, по крайней мере на нее было легко смотреть. Камерон знал, Брейк думал, что женитьба на Джил Фергюсон принесет мир их кланам.

Смертельный просчет, несомненно.

Камерон потер руками лицо и направил свое сознание к тому, что нужно было сделать. Он должен был позаботиться о скорых похоронах. Ему надо было отослать сообщение Фергюсону и сообщить, скольких он потерял, так что бы он понял, чего стоило его высокомерие. Обычно, это была его любимая часть сражения. Хотя сегодня он не испытывал удовлетворения от таких страшных деталей. Не важно сколько людей они потеряли, эти кровожадные идиоты Фергюсоны продолжат выступать против него, продолжат впустую тратить кровь их молодых мужчин, что бы ублажить самолюбие старика, продолжат принимать его посыльного с числом их мертвых людей. Ничего не изменится.

Только у него больше не будет брата сражающегося обок с ним.

Дверь открылась. Он почти ожидал увидеть, как входит Сим, в улыбке, которая пенились у рта насмехаясь над приключением, которое влекло славу, замок и возможную смерть. Но это был не Сим, это был Гайрик. Гайрик посмотрел на Брейка, посмотрел немного дольше на Джил, потом прислонился спиной к дверному косяку.

— Думаю, ты должен позаботиться о похоронах.

Камерон моргнул. — Уже день?

Гайрик нахмурился. — Ты не заметил?