С каждым вздохом
Шрифт:
— Мне нужен телефон. Патрик заберет меня.
Камерон следовал за ней, и поймал, прежде чем она смогла оказаться внутри. Он захлопнул перед ней дверь, и развернул ее, сжав за плечи.
Ее полный гнева взгляд перешел во что-то совершенно другое. Она выглядела так впервые с того времени, как он увидел ее при входе в холл Патрика, тем вечером, когда он чуть не переехал ее, словно разбилась бы на маленькие кусочки, если бы он не позаботился о ней. Он прислонился плечом к двери под навесом, который некая инициативная душа воздвигла
— Сани, пожалуйста, постой, — прошептал он. — Пожалуйста.
Саншайн еще несколько секунд вырывалась, но потом судорожно выдохнула. Камерон притянул ее еще ближе, и она не сопротивлялась. Камерон несколько минут гладил ее по голове, прежде чем она, наконец, глубоко вздохнула, обняла его за пояс и прислонилась щекой к груди.
— Мне не стоит оставаться.
— Этот мужчина в конюшне только недавно принят на работу, чему я не очень рад, — быстро сказал он. — Он точно также мрачно смотрел и на меня, так что не принимай на свой счет. Кроме того, ты не можешь уйти пока не потребовала свою награду от меня, верно? Вот он я, сдаюсь на твою милость.
Она немного расслабилась. — Останусь, наверно, на минуту или две. Пока ты в моем распоряжении.
Камерон улыбнулся. — Согласен.
— Патрик сказал, Алистер сделал тебя наследником восемь лет назад, — без колебаний начала Саншайн. — Что ты делал до этого?
Камерон закрыл рот, только потому, что понял, что он открылся. Господи, это был последний вопрос, который он ожидал услышать от нее.
— Пасуешь?
Камерон еще сильнее обнял ее. — У меня просто перехватило дыхание. Ты переходишь на личности.
— Я любопытная. Это-то и делает меня хорошим знатоком трав.
— Это то и заставляет тебя искать лобелию везде, где бы ты ни была, — пробормотал он. Камерон глубоко вдохнул, восстанавливая дыхание, и дал свое, обычное уклончивое объяснение. — Я, конечно, был … родственником Алистера. Я, так сказать, очнулся… в его компании.
— Как?
— В этом моя память меня подводит, — искренне сказал он.
— Что последнее ты помнишь?
Камерон, хотел спросить, почему ее это так интересует, но пока она охотно оставалась в его объятиях, он решил, что будет лучше не поощрять никакие мысли о том, чтобы она стала вырываться. — Помню только, как скачу от кого — то на лошади, — медленно сказал он. — Следующее, что я помню, как очнулся в больнице. А между этим пустота.
Кроме того, что помню как толкал кого-то в дом Морейж. Камерон задумался, кто это был.
Могла ли это быть Сани?
— Камерон, ты дрожишь.
— Холодно, — не раздумывая, сказал он, потому что это звучало не так сумасшедше чем, если бы он сказал правду — что он стучал в дверь ведьмы МакЛеодов, а Сани открыла ему дверь. Но это невозможно.
Верно?
— Сейчас весна и у меня такое подозрение, что ты выживешь, — твердо сказала она. — Теперь, я хочу точно знать, как ты связан с Алистером.
— Думаешь об изменении
Камерон шутил, но когда Сани подняла голову, чтобы посмотреть на него, увидел, что она совершенно серьезна.
Он поднял руку и пропустил ее намокшие волосы сквозь пальцы, поднимая их со лба, и убрал за ушко.
— Почему ты хочешь знать? — спросил он, улыбаясь так широко, как только мог.
— Хочу знать о тебе все, — прошептала она. — Хочу знать, кто твой отец, кто твои братья, кто твоя мать. Хочу знать, какая твоя жизнь от восхода до заката. Хочу знать, почему мой порог причиняет тебе боль.
Камерон открыл рот, чтобы дать ей какие-то вежливые уклончивые ответы, чтобы все еще удержать ее в объятиях и не нарушить их уединенности. Но вместо этого, прежде чем он успел остановить их, вырвались слова, которые он и не думал говорить.
— Возможно, — услышал Камерон собственный голос, — я постоянно прохожу мимо ответов, оставляю тебя в прошлом.
Саншайн потрясенно уставилась на него и из ее глаз внезапно полились слезы, словно кто-то ударил ее. Камерон пытался что-то сказать, попросить прощения, утешить ее, но он был так далек от спокойствия и здравомыслия. Все что он мог сделать, это прижать ее к себе и крепко держать. Саншайн плакала. Даже простой ее всхлип разрывал его сердце. Она плакала так надрывно и сильно, что он подумал, что она может заболеть.
— Саншайн, — беспомощно сказал он, но она его не слышала. Камерон испугался, что ей действительно станет плохо, если он ничего не предпримет. Камерон нащупал дверную ручку, поднял Саншайн на руки и внес в дом.
Миссис Гиз с удивлением встретила его на полпути к лестнице. Он сказал ей, что утром приведет гостью позавтракать, и гостья, он мог поручиться, не будет отсылать все назад, как это делала Пенелопа. Он предположил, что она не ожидала, что гостья к завтраку потеряет голову, прежде чем он пригласит ее за стол.
— Немедленно несите ее наверх, — без колебаний сказала миссис Гиз. — Я прослежу, чтобы ее положили в ванную. — Она строго взглянула на Камерона. — Вам не следовало привозить ее под дождем.
Камерон предположил, что дождь не имеет никакого отношения, к состоянию Сани, но не стал говорить слишком много. Он лишь пошел за своей поварихой и вселяющей во всех слуг страх начальницей наверх в одну из комнат для гостей. Он поставил Сани на ноги, и оказался бесцеремонно выдворенным из комнаты.
— Но…
Дверь закрылась у него перед носом.
Камерон постучал, но ответа не последовало, и дверь осталась закрытой. Он нахмурился и решил, что быстро переоденется и сможет быть полезным, если миссис Гиз откроет дверь. Камерон нашел сухую одежду для Сани, отправил ее с одной из горничных, переоделся сам и приютился в гостиной на втором этаже. Камерон развел огонь и беспокойно стал ходить по комнате.
Возможно, я постоянно прохожу мимо ответов, оставляю тебя в прошлом.