С легким паром!

Серова Марина Сергеевна

— Трах-тибедох-тибедох-тибедох! Сим-салабим! Лети-лети, лепесток!

На последних словах противно взвизгивавший до этого мотор заработал нормально совершенно неожиданно. И я, обрадовавшись, как сумасшедшая, рванула с места. Проклиная светофоры и тех, кто их выдумал, я летела по улицам, откровенно превышая скорость и только молясь, чтобы на моем пути не встретились гаишники. Ну или эти, как их там… работники ГИБДД.

Однако не зря, наверное, говорится, что как начнешь дело, так оно и будет продолжаться. Когда я притормозила на одном из светофоров, мотор снова заглох. При свете зеленого все машины

двинулись вперед, а мы с моей «девяткой» остались стоять на месте. К счастью, хоть в крайнем правом ряду, и нас легко объезжали те, кто был сзади. Надеясь поскорее устранить причину неполадок, я вышла из машины, со злости громко хлопнув дверью. Открыв капот, я склонилась к железкам, безмятежно отдыхающим под ним, и начала трогать все узлы подряд. Надежды на удачу, что просто какой-то из них разболтался, было, конечно, немного, так как я не очень-то разбиралась в автоделе, а ремонтом заниматься доверяла только рабочим со станции техобслуживания.

Знакомый голос, раздавшийся позади, заставил меня обернуться и принять более пристойную позу.

— Вай! Вай! Вай! Какая женщина! Мне б такую!

На выходе из супермаркета стоял мой давний приятель Гарик Папазян и, целуя кончики своих пальцев, громко произносил:

— Просто пэрсик!

Гарик иногда нарочно ломал язык, стараясь соответствовать типичному образу «лица кавказской национальности», хотя давным-давно обрусел и говорил практически без акцента.

Гарик был честным ментом, и за это я его уважала, но теперешней встрече, честно говоря, не обрадовалась. Папазян всегда с удовольствием помогал мне в работе, не требуя материального вознаграждения. Но, как любой человек кавказских кровей, страдал излишним пристрастием к женскому полу, поэтому при любом случае старался затащить меня в постель. Не питая к Гарику ничего, кроме дружеских симпатий, я всегда изящно его кидала, рискуя в следующий раз получить отказ в помощи. Однако простодушный Папазян вновь попадался на мою удочку и… в очередной раз оставался ни с чем.

— Хитрый сочный пэ-э-рсик! Хитрый пэ-эрсик, да? Ты куда в прошлый раз делся, слушай? — продолжал декламировать Гарик, активно жестикулируя.

Я понимала, что разговор с Гариком только отнимет время, поэтому понадеялась поскорее отвертеться от него парой стандартных фраз.

— Гарик! Друг мой! Какая встреча! — воскликнула я, не отвечая на вопрос о прошлом моем побеге. — Как я рада тебя видеть! Только, знаешь ли, мне и поболтать некогда! Я так спешу, так спешу!

— Но твой конь не едет! — хитро сказал Гарик и подошел поближе.

Я стояла, открыв рот, не зная, что ответить, и совсем забыв, в чем, собственно, заключается причина моего нахождения здесь.

— А почему он не едет? — продолжал Папазян.

Помолчав минуту, он пододвинулся ко мне еще ближе, нежно обвил рукой мою талию, хитро повторяя:

— Так почему твой конь не едет? Давай-ка посмотрим…

Гарик осторожно повернул меня вновь к капоту, сам, плотно прижавшись, встал сзади и, взяв своими руками мои, стал диктовать, направляя действия.

— Берешь эта штука, делаешь с ним вот так… Раз! Потом вот этот ерундовин тянешь на себя… Поворачиваешь… Два!

Так продолжалось несколько минут. Я чувствовала возбужденное дыхание Гарика, но он не давал мне никакой возможности

высвободиться, пока наконец не возникла необходимость проверить, заведется ли машина. Перейдя на нормальный тон разговора, Папазян сказал:

— Ну что ж, посмотрим, — и сел за руль.

Машина тут же завелась. Но, судя по всему, Гарик не собирался покидать салон. Он пересел на соседнее с водительским сиденье и, улыбаясь, сделал мне жестом приглашение занять место за рулем. Я, молча подчинившись, села, а потом, по-детски выпятив губы, сказала:

— Гарик, ну я правда спешу. У меня дело срочное — Кирю разыскать надо.

— Фи! — обрадованно воскликнул Папазян, махнув рукой. — Так бы сразу и сказала. Вынужден разочаровать — опоздала.

— Как? Откуда ты знаешь?

— А я его с женой недавно видел в этом магазине. Они консервы всякие ему в дорогу покупали.

— Так, значит, он отъехал совсем недавно? Догоним! — воскликнула я и положила руки на руль, собираясь тронуться.

Папазян тут же нежно снял мои руки с руля и сказал:

— Какой недавно! В магазине продавец красивый-прекрасивый, молодой! Я с ней целый час разговаривал, обхаживал… — Гарик помолчал немного, а затем, отрешенно вздохнув, добавил: — Отказала!

— Значит, не догоним… — разочарованно проговорила я.

— Да нет, Танюх, — серьезно сказал Гарик. — Говорю же: час назад он уже отбыл. А в чем дело-то? Может, я чем помогу?

Мне ничего не оставалось делать, как пересказать все Папазяну. Он внимательно выслушал, а затем воскликнул:

— Какая ерунда! Что же молчала? Да я тебе в два счета экспертизу организую.

— Да не знаю… Я уже как-то на Кирю настроилась… Заразилась азартом погони…

— Не вешать нос! Я все устрою, — Папазян положил руку мне на плечо.

— При каком условии? — криво улыбнувшись, спросила я.

— При самом невинном, — Гарик вздохнул. — Результаты передам прямо в твои нежные ручки… при встрече тет-а-тет.

— Га-а-рик! — с деланым возмущением протянула я.

— А что? Разве в этом есть что-то предосудительное? Посидим, попьем кофе, побеседуем… — Папазян положил руку мне на бедро.

— Тогда пригласи меня куда-нибудь. В кафе или ресторан… — сказала я, избегая предложения встретиться в его или моей квартире.

— А почему не дома?

— Надоела, знаешь ли, рутина. Все дом да дом…

— Та-аня! — Папазян рассмеялся. — Ты говори да не заговаривайся! Тебя дома-то днем с огнем не застанешь…

— Ты что? — воскликнула я, сделав серьезное лицо. — Я абсолютно на мели, общественных мест не посещаю… Щи да каша — пища наша.

— Ну ладно, ладно, согласен, — Гарик кивнул головой. — Куда — сообщу позже. А теперь давай твой материал.

Я расстегнула сумочку и вытащила из нее косметичку с землей.

— Это что еще такое? — удивленно воскликнул Папазян. — Не по форме образец! — Гарик рассмеялся, рассматривая косметичку со всех сторон.

— Что было под рукой, — объяснила я.

— Ты чью кровь надеешься обнаружить? — спросил Папазян.

— Да уж ясно, что не поросячью! Кстати, вот это может понадобиться. — Я полезла еще раз в сумку и достала записную книжку.

Быстро пролистав ее, отыскала записи, сделанные при беседе с патологоанатомом, дававшим заключение по телу Беспалова.