С любовью, бывший
Шрифт:
– Настя сейчас войдет. – Она закатывает глаза, когда я ещё сильнее развожу её ноги в сторону.
– В твоих же интересах помочь мне.
– Не собираюсь я…
– Хорошо, что ты в платье. Удобная вещь. – Для пущего эффекта задираю его еще сильнее.
Вот я садист. Сам над собой издеваюсь. Знаю же, что ничего не будет. Знаю, что мартышка щас сдаст воинственные позиции и поспешит отвлечь
– Всё! Я поняла. Поняла. – Так и думал. Всё по моему сценарию идет. Ну, или просто я современная Ванга, умеющая предсказывать будущее.
Майя еще раз опускает взгляд на мой член, тяжело сглатывает, а потом поднимает руки вверх давая понять, что сдается.
– У тебя есть минута, чтобы прикрыть срам. – всё ещё дрожащим голосом заявляет она.
– Если не успею, скажу, что ты своими руками срывала с меня эту одежду. Кстати, я даже посчитать не смогу, сколько раз ты посмотрела на мой еврочлен. Игра закончена, и победил я.
***
Отлично, что она сбегает. Потому что мой мозг уже сварился, а яйца стали такого размера, что вполне смогут взорваться.
Я сразу же хватаю со стула своё шмотье, но не замечаю трусов. Может, я проглядел, и мартышка их с собой в качестве сувенира забрала? Да похер. Не теряя времени, на голое тело натягиваю джинсы, сразу же морщась от неудобства. Слышу голоса за дверью, и понимаю, что они идут на меня. Тут же на всю квартиру раздается крик Майи. Она орёт так, словно ей там руку без наркоза отпиливают. И я, даже восхищаюсь, её правдоподобному крику. Готов аплодировать стоя. Какая актриса, однако, пропадает.
Видимо, нужно срочно идти и спасать ситуацию, пока мартышке не пришлось обморок изображать.
Нужно не забыть потом потребовать благодарности, за её спасение.
Открываю дверь, и слышу, как Настя бурчит на родственника моего, пытаясь объяснить, где у них находится аптечка. Приходится изобразить сочувствие, когда заходя в комнату, вижу сидящую на кресле Майю, которая потирает свою псевдо ушибленную ногу. Два врача хирурга бегают над ней, пытаясь чем-то помочь.
Эй.
Кто их, вообще, учил? Какой придурок диплом на руки выдал, если они сразу понять не могут, что это всё развод чистой воды?
– Глеб, – обращается ко мне будущая родственница, как только я попадаю в поле ее зрения. – Если тебе не сложно, перенеси, пожалуйста, Майку на диван. Она ногу ушибла.
Я честно стараюсь не заржать в голос, видя офигевшее, от такой просьбы, лицо Авериной. Но потом, что-то меняется. В её глазах
– Да, Глеб. Если тебе несложно, перетащи меня, пожалуйста. Очень ножка болит.
Слышали песенку, которую пели дети в фильме «Кошмар на улице Вязов»? Вот их голоса даже рядом не стояли с тоном, которым со мной говорила мартышка.
И если честно, этот фильм единственный, который я до сих пор посмотреть не могу.
Очкую.
13. Майя.
Вот же идиотка.
Не-е, я трусливая овца, которая испугалась голого медведя, и побежала вместо него циркачом подрабатывать.
И, ведь получается, зараза. Вон как сестра надо мной парит, пытаясь хоть чем-то помочь. Вывод, какой? Я мастерски сыграла свою роль, больной хромоножки. Заметьте, я это сделала только для того, чтобы Настю от предстоящего сердечного приступа спасти. Молодая она у меня еще, да и наивная немного. Чтобы с ней стало, если б она увидела Мамаева в боевой готовности, который в любой момент мог разрядить всю обойму? Очень сомневаюсь, что её нежное сердечко выдержало бы такое лицедейство.
Ладно, допустим, спасла я рассудок сестры, и заслужила свой плюсик в личной статистике добрых дел. Вот какого беса, я Мамаевскую задницу прикрывала, мне не совсем понятно. Ну, опозорился бы он. Хотя, с его умением выкручиваться из любых ситуаций, позор бы так и остался простым словом, не относящимся лично к парню. Ну, засветил бы свои фаберже перед семейством Авериных. Ну, и что? Я Аверина и сама пялилась на них, как кот на валерьянку. Ещё повезло, что не облизнулась. Хоть как-то лицо сохранила. Кажется…
Уже собираюсь сказать, что нога больше не болит, и я могу хоть прямо сейчас в пляс сорваться, но сестричка не унимается. Она зачем-то просит Мамаева меня на диван перенести. Немного интересно, Настя одна не замечает его извращенского взгляда? Наверно, одна. Даже её Серега вон как странно на брата своего косится.
– Да, Глеб. Если тебе несложно, перетащи меня, пожалуйста. – Сквозь зубы обращаюсь к нему, всем своим видом давая понять, что на самом деле говорю: «Тронешь меня, пойдешь на корм тушканчикам».
Нет, я, конечно, могу помешать ему. Могу заорать, как резаная. Могу вспомнить несколько приемчиков из Кунфу панды. Только чего я этим добьюсь? Настя же потом с меня живой не слезет. Будет мозг выносить, тараторя, что веду себя как сумасшедшая. А в конце добьет словами, что из-за моего характера, я замуж никогда не выйду. Оно мне надо? Нет, конечно. Поэтому я продолжаю глазами стрелы метать, отгоняя хищника от вольера с одной позвоночной.
Только хищник этот – слеповатый.