С любовью, Лола
Шрифт:
— Нет, нет, нет. Ты уже не моя подчиненная. Или пока не моя… Но я постараюсь уговорить тебя вернуться под мое начало! — с этими словами мужчина встал с кресла, не выпуская Лолу с рук и направился к дивану.
Ее звонкий смех был слышен даже в приемной.
***
Собираясь с утра на не совсем детский праздник, Лола поняла, что испытывал Марк, готовясь к семейному ужину. Легкий озноб предвкушения в совокупности с волнением, никак не давал девушке выбрать подходящий наряд. Все казалось либо слишком строгим и офисным, либо слишком легкомысленным. А легкомысленной ей совсем не хотелось показаться
Лола остановила выбор на простом сером платье прямого покроя, которое надевала в первый рабочий день в фирме отца. Тогда же состоялось их первое знакомство с Марком, как символично. Девушка улыбнулась своему отражению в зеркале, она выглядела не вычурно, и со вкусом. Примерно так и знакомятся с родственниками своего парня, да? Лола потерла вспотевшие ладони о платье, выдохнула, взяла небольшой подарок для именинника, который купила вчера после разговора с Марком и вышла из гостиницы, к уже ожидавшему ее мужчине.
При виде нее, Летунов не смог сдержать улыбку.
— Как я не люблю это платье… — начал он.
— Думаешь оно не подойдёт? Сходить переодеться? — занервничала еще больше Лола.
— Не, Аньке точно понравится. Ты в нем такая естественная, простая. Именно такие моей сестре и нравятся.
— А тебе почему не нравится?
— В нем совсем ничего не разглядеть! — разулыбался еще больше Марк. — Хотя оно довольно короткое, так что легко можно сделать вот так. — Мужчина положил руку на ее бедро и стал вести вверх, поднимая подол.
— Марк Андреевич, Вы же не будете лапать меня на детском празднике! — ужаснулась она.
— О, ещё как буду! Чем же ещё там развлекаться такому старперу как я?
Марк завел машину и направился к сестре. Они ехали минут двадцать, выехав за МКАД и остановились возле красивого двухэтажного дома за высоким забором. Погода радовала мягким, сентябрьским теплом. Деревья ещё не успели сменить окрас, а птицы, чье радостное пение раздавалось вокруг, не улетели зимовать в теплые края. Создавалось полное ощущение, что лето в самом разгаре. Лола неспешно, под руку с Марком, улыбаясь, шла от ворот к входной двери. Она была радостно возбужденной, ведь рядом мужчина, с которым ей было хорошо, он замечательный, ласковый, добрый, и готов на серьезные отношения. Она чувствовала себя счастливой.
За дверью послышался шум, хохот детей и собачий лай. Дверь открыла молодая женщина с теплой улыбкой, которая в ту же минуту притянула брата в свои объятия и шепнула: опять опоздал, засранец!
— Я тоже рад тебя видеть, систер! Знакомься, это Лола, моя девушка, — гордо произнес Марк, притягивая ее за талию.
— Очень приятно. — Улыбаясь, тихо произнесла девушка, внимательно рассматривая женщину. Она казалась ей смутно знакомой.
— Ты бы знала, как мне приятно, Лола! — громко воскликнула женщина, сжимая в объятиях теперь и Лолу. — Заходите, заходите. Ребята уже вовсю играют, так что давайте тихонько проберемся на кухню.
— Ты ей понравилась с первого взгляда. — Прошептал Марк на ухо девушке. — Она с чужими не обнимается.
От этого заявления Лола заулыбалась ещё ярче, и выдохнув, наконец, расслабилась. Идя по следам хозяйки дома, она мысленно представляла, сколько чудесных историй сейчас
Перед ней стоял призрак, мужчина из ее снов, Мистер Правая Рука, чертов Вадим Ростовский. Спустя столько лет…
***
Охо-хошечки, что будет дальше! Не пропустите жаркое продолжение во вторник.
И, как всегда, сердечно благодарю за вашу поддержку, комментарии и награды. Никогда не думала, что это так мотивирует;)
С любовью, Амалия Март
Глава 37
Самолёт трясло уже двадцать минут. Встречный шквалистый ветер усложнял снижение, уши пассажиров заложило, дети плакали, а некоторых выворачивало, и только самый последний дурак в этом воздушном судне не молился об успешном исходе.
Вадим Ростовский, по глупости взявший билет в эконом, ведь летел за свой счёт, нервно сжимал подлокотник кресла. Тучная женщина рядом без конца нашептывала: Боже, спаси и сохрани, Боже. И крестилась, размашисто, с чувством, все время задевая локтем мужчину. Чем еще больше нервировала Вадима.
Он закрыл глаза, пытаясь абстрагироваться. Нужно было принять снотворное еще при вылете, и проспать до самой посадки. Но что уж там. Медитация в обстановке массовой напряженности не выходила. Ни дыхательная практика, ни метод погружения в утопическую реальность не срабатывал. И тогда, Вадим обратился к средству, всегда спасающему его в минуты раздрая, к которому не прибегал уже очень давно. Его личное успокоительное, единственный работающий антидепрессант, спасательный круг в бездне рутины — Лолита.
Ее тонкий силуэт, широкая девичья улыбка, звонкий смех, солнечный взгляд. Маленькие пальчики, поглаживающие его щетину. Мягкие губы, оставляющие нежные, невесомые поцелуи на его губах. Такая легкая, воздушная, не обремененная ещё тяготами жизни. Но вместе с тем, умная, наполненная, талантливая.
Вадим вспоминал то время, где она уже была его. Хрупкая обнаженная спина, выступающие позвонки, нежная белоснежная кожа. Он мог часами смотреть на нее, гладить ее тело, не искушенное, чувственное, реагирующее на любое дуновение, тело, которого никто до него не касался. Если бы он был художником — она стала бы его музой. Но все вышло наоборот, и это будоражило даже больше. Его Лолита. Маленькая Лола.
Стала ли она причиной, по которой сейчас он так несчастен? Или наоборот, лекарством от тоски, овладевшей им уже много лет назад? Ни до, ни после, ничто не спасало от накатывающего чувства безысходности, бессмысленности существования. Апатия и депрессия были бесконечными спутниками, тюремщиками, что одели на него кандалы отчаяния, и не пускают на свет.
Редкие часы воодушевления, подаренные семьей или сложной рабочей задачей, не могли вытащить из этой бездны. Тьма поглощала, вела за руку, нашептывала "сдавайся". Но он держался. С помощью бесконечных курсов антидепрессантов, часов психотерапии, различных медитативных методик и своих воспоминаний. О девочке — солнце, девочке — ночи, девочке — сладкой пилюли. Его Лоле.