С любовью, Луна!
Шрифт:
И вот сейчас опять наблюдаю Пашу в окне, но даже боюсь представить, что он будет чувствовать, если я сейчас начну давать ему надежду.
Пусть лучше все остаётся так, как есть.
Но вот проблема женщин в том, что нам доходят эти истины только после того, как мы уже начудим.
Меня прогнали по всем кабинета за два дня. Выкачали литр крови и разной слизи.
И теперь я жду послезавтра, когда придут результаты и мне назначат день операции.
«Зараза, ты, Вика! Почему именно я должна это
И почему мне только сейчас дошло то, что эта Вика тоже где-то должна быть. Раз не сном всё оказалось.
Злость и обида грызут меня второй день, потому что я идиотка! Мне так противно, не передать. Но желание увидеть своих детей и моего Пашу просто взрывает. Особенно после того, как постояла возле этого.
Я отошла от окна. Не могу больше смотреть на него.
Ах да, ему завтра будут делать операцию. Это мне как-бы между прочим, сказала всё та же медсестра. И ко всему прочему ещё и волнение за его жизнь добавляется.
Что же мы оба такого наделали в этом мире, что каждый из нас такой несчастный?
Зажужжал телефон.
Опять Надя звонит, а я не хочу разговаривать ни с кем.
Она даже сообщение сегодня писала, что приедет если я не возьму трубку. Пришлось отвечать, что со мной все в порядке, но чувствую себя не очень и мне показан полный покой.
А вот Денис с Юлей наоборот, отписываются утром и вечер достаточно сухо:
«Всё в порядке. Работаем. Механизм запущен.»
И вот посмотрев на фото сестры на телефоне, я поняла почему моя Надя такая, какая есть. Скрытная, неразговорчивая, ворчливая. Она просто не хочет разговаривать ни с кем. Она устаёт от постоянных упрёков и наставлений. А она ведь состоявшаяся женщина, в плане бизнеса и самореализации.
Как всё-таки мало нужно чтобы понять другого человека. Всего-то побыть в его шкуре.
Прикрываю глаза, а открываются они когда я понимаю, что больше не одна в палате и за окном темно.
— Почему мне кажется, что ты прячешься от меня? — слышу голос Паши и покрываюсь мурашками.
— Ну почему, кажется? Так и есть. — решаю не юлить, а говорить всё о чём думаю.
— Ты странная. — выдает он спустя время, — А еще невероятно красивая.
И что мне делать?
Хочется плакать от его слов. От того, как он их сказал. Но чего я этим добьюсь.
Значит, держим себя в руках и не раскисаем.
— А когда у тебя операция? — решаю изменить тему.
— Ладно. Хочешь тему изменить? Давай. — и улыбается так задорно, что я начинаю улыбаться в ответ. — Завтра делают. Поэтому и хотел тебя увидеть ещё раз. — он замолчал.
Света из окна хватает, чтобы рассмотреть его лицо и по нему видно, что Паша о чём-то усердно думает. Он всегда так хмурит брови, сдвигая их к переносице, когда
— Я думаю, тебе лучше уйти к себе. Перед операцией нужно отдохнуть.
— Вика же, правильно? — вроде и спросил, но ответа не ждёт, — Ты и правда странная. Я вот уже какой день думаю о твоей сказке и почему-то мне она с каждым разом, все больше кажется реальной. Как думаешь, почему?
А вот сейчас Паша ждёт ответ, а я боюсь даже рот открыть. Просто смотрю на него, надеясь, что здесь он тоже сможет понять меня по взгляду, но сразу же приходит мысль, нет между нами в этом мире двенадцати лет совместной жизни.
Здесь только боль и потери. Одиночество и пустые обиды, которые разрушили всё вокруг этой Вики.
— Давай так. — понимая, скорее всего, что я не буду отвечать ему, Паша продолжает, — Мне завтра сделают операцию, и если все пройдёт хорошо, ты мне расскажешь чья это история, идёт?
— Идёт, — ответила еле слышно, понимая, что пока он придет в себя, меня уже может и не быть.
— И почему у меня такое ощущение, что ты слишком просто соглашаешься?
Он встал и вышел из палаты, не дожидаясь ответа, а я прошептала уж в пустоту:
— Потому что это не ощущение, Паш.
Глава 28
Глава 28
Следующий день начался с очередного приступа головной боли. А ещё волнения за Пашу. На звонки от Дениса и Юли даже не среагировала. Мне стало как-то абсолютно всё равно на то, что здесь будет происходить дальше.
Только бы с Пашей всё было хорошо. А вдруг у него всё же выйдет построить здесь нормальную жизнь? Главное ведь, чтобы он выздоровел.
А вот с собой нужно что-то делать. И для начала просто позвонить и пообщаться со всеми. Может хоть так я смогу наладить нормальную жизнь Вике перед уходом.
Вот только проблема в том, что с каждым разом я всё больше убеждаюсь в том, что тот старик на заправке, говорил только о моей смерти здесь.
Почему пришла к такому выводу? Да потому что сегодня ночью я увидела сон, где мой Паша шарахается от меня.
Да не просто отдёргивается и постоянно повторяет, что со мной случилось и когда это я курить стала.
А самое страшно, что в этом сне я так и не смогла увидеть своё лицо. Может и правда я оказалась здесь, а эта Вика сейчас гробит моё здоровье!
И почему, только после того, как я уже успела передумать об этом Паше, о родных и даже понять что голова стала болеть сильнее, я вспомнила этот сон.
— Доброе утро Виктория Викторовна. — вошел ко мне доктор и с улыбкой начал осмотр. — Как чувствуете себя?
— Не очень, — честно ответила, — Голова опять болит. А что там с моими анализами?