С любовью не спорят
Шрифт:
— Нет, вправе.
— Я ведь могу обойтись без твоей помощи! Запросить у нужных людей и узнать то, что хочу узнать.
— Зачем? Какие обвинения тут можно предъявить? Мне не причинили никакого ущерба, никаких телесных повреждений. Я просто была жутко потрясена ненавистью этой женщины, ее желанием отомстить. Но возможно, она нуждается в помощи психиатра.
— В понятие ущерба могут быть включены угрозы. Если доказано, что они имели место, закон предусматривает соответствующее наказание. — Он мрачно ждал ее ответа.
— Я
Слоун был готов дать волю своему бешенству. Интересно, понимает ли Сюзанна, что она очень близка к тому, чтобы его гнев обрушился на ее голову? Во всяком случае, непохоже, что это ее пугает. Она твердо стоит на своем, и ее решимость, наверное, нелегко сломить. Но не невозможно.
— Ты огорчаешь меня.
У нее было немало времени, чтобы подготовиться к этому разговору. И ответы на многие вопросы давно были подготовлены.
— Все твои психологические приемы ни к чему не приведут. — Она усмехнулась. — Не теряй времени. Не надо убеждать меня, что любви ничего не страшно. Мы имеем дело с настоящей жизнью, а не с романтическими домыслами.
— Тебе требуется реальность, Сюзанна?
Он склонился к ней, его теплое дыхание коснулось губ девушки… И весь мир заколебался вокруг нее.
Она испытывала то безумное наслаждение, которое всегда дарила ей интимная близость со Слоуном. Тело горело в нестерпимом пламени, руки инстинктивно обняли его за шею, она изогнулась, прижимаясь к нему.
Одна рука Слоуна лежала на ее спине, другая поддерживала голову. Его губы впивались в ее губы, лишая разума, унося в неведомое.
Беспомощный полувздох-полувсхлип вырвался у нее, когда Слоун приподнял ее и жадным ртом приник к впадинке на шее, постепенно двигаясь к манящим округлостям груди.
Не в силах противиться уносившему ее потоку, Сюзанна позволила ему завернуть край топика, расстегнуть бюстгальтер. Он поймал губами розовый сосок, лаская его. Лоб ее пылал, глаза застилала мгла.
Но ей хотелось большего. Руки впились в напрягшиеся мускулистые плечи Слоуна, соскользнули к груди, погладили темные завитки.
Касаясь тела лишь кончиками пальцев, она нащупала пояс его шорт, проникла под них, обхватила ягодицы, прижимая его крепкие бедра к себе.
В ответ рука Слоуна пробралась под ее шорты и трусики бикини, затормошила мягкий холмик кудрявых волос, заставив ее застонать от наслаждения, коснулась самой ее женской сути. Сюзанна вскрикнула от нетерпения.
Весь мир исчез. Остались только прикосновения мужских пальцев. Ее тело вибрировало как натянутая струна, изнемогая от желания, почти невыносимого.
Слоун приподнял ее, прижимая к себе. Он знал, что может овладеть ею прямо сейчас и она даже не попытается остановить его. Как легко и просто было бы так поступить, какое наслаждение это
Он ощутил жаркую влагу, услышал мягкий, гортанный крик, почувствовал неистовство ее губ, ожидая, пока она опомнится от забытья.
Медленно Сюзанна начинала осознавать, где она, с кем, что произошло. Почти произошло…
Краска бросилась ей в лицо. Длинные ресницы вздрогнули и опустились.
Она бессильно позволила опустить себя на землю и с трудом удержалась на ногах. Невнятные слова непроизвольно вырывались из ее горла.
— Не надо. — Слоун коснулся пальцем ее губ.-Нас соединяет нечто большее, чем обычное вожделение. — Темные глаза пристально вглядывались в ее лицо. — Это и есть та реальность, с которой придется считаться и тебе, и мне… — Его палец обвел контур ее губ, линию подбородка. Улыбка слегка тронула губы Слоуна, и она ощутила, что упорство тает в ней, как воск на огне. — Пока ты не скажешь, глядя мне в глаза, что больше не любишь меня… Только тогда… — он указательным пальцем тронул ее нижнюю губу, — я, может быть, отступлюсь.
Сюзанна чувствовала себя перышком, которое гонит ветер.
— Пойдем домой?
Ее губы раскрылись и сжались снова.
— Слоун, я сомневаюсь, что…
— Ты хочешь остаться здесь?
О, бог мой, нет. Она не смеет. Ожидать, что все повторится снова… На сколько ее хватит?
На десять, двадцать минут? Легкая дрожь пробежала по всему ее телу при воспоминании о недавнем безумстве.
Стоит ей разрешить Слоуну коснуться ее снова, и она не устоит. Это какое-то дьявольское наваждение. Она готова сама умолять его о той близости, которую запретила себе. А она еще не потеряла надежду пережить этот уикенд, сохранив собственное достоинство.
Ее мысли так явственно отражались на лице, что Слоун с легкостью читал их, стараясь угадать заранее возможные последствия для себя.
Он протянул руку. Сюзанна подала свою. Ее пальцы утонули в его теплой ладони.
По тропинке, которая петляла так, что открывались все новые и новые виды, один живописнее другого, они вышли к повороту пляжа, за которым предстала широкая панорама главного комплекса. Словно по молчаливому уговору они рассуждали только о посторонних, несущественных предметах, не затрагивая ничего личного.
Взглянув на часы, Сюзанна отметила, что уже почти пять. Надо принять душ, вымыть голову и одеться к обеду. Но полчаса еще остается.
— Может, искупаемся в бассейне?
Не догадался ли Слоун, что она старается отсрочить возвращение на виллу? Тогда он, конечно, понял, и почему!
Напряжение становилось невыносимым. Нервы ее быстро сдавали. Виной тому она сама.
Да, большая часть вины на ней, но не вся целиком. Слоун тоже участвовал в этом фарсе. Но почему? Решил развлечься воспоминаниями о прошлом? Или, может быть, продемонстрировать, что она теряет?