С любовью, падчерица

Попова Елена

Я резко повернулась к ней и захлопала глазами.

– В смысле на работу? Вечером?

– Я вернулась на радио, - как ни в чем не бывало сказала она.

– Подожди-подожди… Как это вернулась? Ты же работала в компании Марка! Или… я опять чего-то о тебе не знаю?
– прищурилась я.

– Работала, когда у меня была необходимость в деньгах. А с тех пор, как мы с ним начали встречаться, эта необходимость отпала сама собой, - пожала плечами мама.
– И я снова вернулась к любимому делу. Ты же помнишь, как я любила эфиры, ночные разговоры

с радиослушателями, ставить хорошую музыку для тех, кто не спит, м-м-м… - блаженно простонала мама.
– Я поняла, что не могу жить без этого.

– О-о, я отлично помню, как слушала тебя ночами по нашему старенькому магнитофону, - хохотнула я.

– Это тот, что ловил радио только на подоконнике в кухне?
– смеясь, вспомнила мама.

– Ага, и по нему нужно было пару раз хорошенечко стукнуть, - засмеялась я.
– А еще я обожала, когда ты передавала мне привет и ставила песни, которые я просила.

– О, да-а, - закатила глаза мама.
– В эфире только и звучала музыка, которую любила слушать моя дочь. А теперь меня ночами слушает Марк, - подмигнула она и бросила в графин листья мяты.
– Кстати, как он тебе?

«Ох, мама… лучше тебе этого не знать», - подумала я, вспомнив, как представляла его, пока стояла в душе.

Я сглотнула ком в горле и равнодушно пожала плечами.

– Хороший вроде бы…

– Идеальный!
– шепнула мама, повернулась к левому плечу, плюнула три раза и, постучав по деревянной столешнице, добавила: – Это чтоб не сглазить!

Мама взяла графин и кивнула в сторону двери.

– Идем, пока наши гости не умерли от жажды.

После этого разговора внутри меня поселилось отвратительное чувство. Ведь стоило только маме заговорить о Марке и ее глаза тут же вспыхнули, лицо засияло, даже голос стал другим, совсем как у влюбленной девчонки.

А напротив нее стояла собственная дочь, та, что буквально пять минут назад прижималась к нему за столом… Змея, которую пригрели на груди, и она уже успела пустить свой яд прямиком в ее идеального мужчину.

И я уже ничего не могла с этим поделать… Ничего…

Стоило только Марку коснуться меня и мой мозг тут же растаял как свеча, теплым воском стекая куда-то вниз живота.

«Не по дереву нужно стучать, а по голове собственной дочери…» - вздохнула я, идя за мамой на улицу.

Едва я села на свое место, как нога «идеального» мужчины снова прижалась к моей.

Марк расслабленно откинулся на спинку стула, сомкнув руки за головой, и явно делал вид, что ему нравились девчачьи сплетни. Поворачивал ко мне голову и улыбался, когда девочки рассказывал о наших школьных приключениях. Причем рассказывали в основном ему, при этом то игриво убирая прядь волос за плечо, то смущенно хихикая.

Внезапно возле ворот остановился здоровенный джип и моргнул фарами.

– Еще кого-то ждем?
– нахмурилась я.

Мама интригующе взглянула на меня и, не обронив ни слова, перевела взгляд на машину.

Дверь джипа распахнулась, на землю ступила нога, а

затем вышел и сам водитель, прикрыв лицо огромным букетом белых роз.

Глава 5

– Господи, кто же это?
– улыбнулась я, сгорая от любопытства. Виднелся лишь лоб и темные, слегка взъерошенные волосы.

Девчонки затаили дыхание, глядя то на меня, то на того, чье лицо было скрыто за розами. Парень шагал в нашу сторону, и я все еще понятия не имела, кто это мог быть. Высокий рост, широкие плечи, на нем была футболка с изображение Энштейна в наушниках, джинсовые шорты, и высокие белые «найки».

– Ну же, господин инкогнито, покажитесь!
– нетерпеливо воскликнула Лилька.

И парень убрал от лица цветы.

– Да ладно-о-о, - выдохнула я, с трудом узнавая своего бывшего соседа Ярика.
– О-фи-ге-е-еть, -в шоковом состоянии помотала головой я, и встала со стула.

– Привет, красавица!
– ослепительно улыбнулся Ярик и горячо обнял меня.
– Прости, не мог не приехать, - посмеялся он, вручая мне розы.

– Еще и извиняется!
– воскликнула я, стукнув его в плечо и… старательно скрывая за улыбкой обиду.

Я рассматривала его, словно впервые видела. Его лицо и тело выгодно изменились. Он стал шире в плечах, возмужал, сменил прическу (я помнила его с короткой стрижкой) и лишь голубые глаза остались все теми же добрыми и бездонными, как океан.

Ярик выпустил меня из крепких объятий, я нырнула носом в прекрасные розы и втянула в себя головокружительный запах.

– Мои любимые, - улыбнулась я.

– Я помню, - подмигнул Ярик, и, прижав меня к себе, как собственность, поцеловал меня в макушку.

Я, безумно волнуясь от его внезапного появления, представила его девчонкам и Марку. Света с Верой быстренько пододвинули стулья, мама принесла еще один, и Ярик сел за стол напротив меня, полностью переключив на себя все женское внимание. И… мужское тоже.

Я заметила, как Марк молча смерил его взглядом, когда они пожали друг другу руки. И когда мы все уселись на свои места, Марк снова прижал ко мне свою ногу и сделал это так решительно, что я даже вздрогнула.

– Никак в отпуск вырвался?
– спросила я у Ярика, ставя цветы в вазу.

– А ты разве не знала, что я вернулся в Иркутск?
– вскинул черные брови друг.

– Н-нет… - помотала головой я.

– Давно уже. Еще год назад, как только закончился контракт с клубом.

– Вот как? И теперь снова играешь в Иркутске?

– Играл, но… после травмы ноги хоккей остался в прошлом, - вздохнул Ярик.

– О-о… мне очень жаль… - я расстроилась, вспомнив, как друг всю жизнь, что я его помнила, отдавался спорту.

Когда еще был совсем мальчишкой, он каждый день носился с клюшкой и грезил играть за сборную. Я ходила на соревнования, чтобы поболеть за него, кричала с трибуны, как сумасшедшая, срывая голос, а после игры гордо шагала домой под руку с лучшим нападающим.