с любовью, Смерть
Шрифт:
— Уведи лучше Деррина и сама спрячься.
— С ума сошел? Я тебя здесь не оставлю, — отважно возразила я.
Хруст кустов сменился руганью. Коса вылетела из рук Рана, и напарник, перекатившись через голову, устремился вслед за ней.
Жнец, воспользовавшись замешательством, вырос словно из-под земли рядом со мной. Прорези желтых глаз сверкнули в черноте под изодранной тканью, я отступила на шаг, отбив первый выпад жнеца и едва не пропустив второй.
Наверное, так бы мы и пятились до самой ограды, если бы жнец вдруг не замер, пристально вперившись в меня своим взглядом —
…не только во тьме есть монстры, не только свет спасает. Есть те, кто слышит песнь нашей памяти, есть те, кто идет, ведомый ей. Мы стихия. Мы были, есть и будем. И множиться будут ряды наши, покуда вы боитесь. Покуда страхи ваши поглощают разум и душу, оставляя лишь пепел. И теперь ты слышишь…
— Я вам немного помешаю. — Ран наградил опавшее к моим ногам тело жнеца еще одним ударом, после чего отозвал косу и выдохнул. Ему почти удалось изобразить бесстрашную невозмутимость — все испортил жезл, который он сумел заткнуть за пояс лишь с третьей попытки.
— Что это было? — Господин Вигельсон задом пятился к выходу из сквера. — Что за дьявольское отродье?..
— Жнец, — представил нападавшего Ран. — Прошу не любить и не жаловать. Но как я уже говорил, их не волнуют обычные живые люди. Мы для них куда "вкуснее". Арис, ты в норме?
— Как ни странно, — отозвалась я. Укусы затягивались, первый шок прошел, холодный рассудок успокаивал, что он на месте, все в порядке, мы не будем больше биться в истерике подобно инфантильной девице.
— Мне… Я… Я ведь знал, что нельзя связываться с вами, — выпалил господин Вигельсон и, развернувшись, почти бегом скрылся за воротами.
— Может вас подвезти? — участливо выкрикнул вслед ему Ран.
— Просто оставьте меня и мою семью в покое, чудовища, — донеслось до нас уже из темноты. — Сумасшедшие…
— Вот нормально, — хмыкнула я. — Он нас затащил в самую задницу города через подставное лицо с фальшивым номером, поведал о возможностях воскрешения Лиама, и мы же при этом сумасшедшие. Хочется верить, что жнеца не он на нас науськал.
— Кстати о жнеце. Он что-то не торопится растворяться.
Мы оглянулись на оставшуюся от твари субстанцию, которая за такое время обычно уже исчезала не то впитывалась в землю, не то развеивалась по ветру, не то просто растворяясь в пустоте.
— Как-то не нравятся мне такие жнецы. Словно они что-то соображать начинают. Слишком увертливые, слишком ловкие…
— И слишком болтливые. Он со мной говорил, — нехотя созналась я.
Брови Рана удивленно изогнулись дугой.
— Когда?
— Когда медлил и почему-то не убивал. Хотя мог. Я его слова слышала… внутри головы будто.
— Это… — Ран растерянно почесал затылок. — Это не очень хорошо.
— Видимо, они устали умирать каждый раз при встрече с тобой, — предположила я. — А вообще нам тоже лучше бежать, пока не застукали. На кого сваливать-то будешь в случае чего? На господина Вигельсона?
— Запросто. Так и скажу: "Не поверите, сам в шоке. Он ка-ак выхватил трость, да ка-ак оприходовал ирода проклятущего по хребтине его
Шутку я оценила. Мысленно. Но было не до веселья.
— А ты не боишься, что он тебя кому-нибудь выдаст?
— Предлагаешь нагнать его и запугать, что с ним будет то же самое?
— Нет. Нагнать и попросить никому не рассказывать.
— Знаешь, моя леди, мое внутреннее чутье подсказывает, что он даже не в курсе, что стал свидетелем чего-то экстраординарного. Тут же как с детьми: если ребенок выругался, а взрослые принялись вслух ужасаться, то чадо понимает, что что-то в этом слове такое "магическое" и необычное есть. И начинает его повторять — либо чтобы вновь произвести фурор, либо просто из вредности. Но если взрослые не подают вида, то дите быстро слово забывает, поскольку ничего интересного в нем не оказалось.
— Ты подпольно получал звание детского психолога?
— Я как-то не мог уснуть, а мозгу срочно понадобилось выяснить, как много спят морские котики, сколько ступеней до высокого Хротгара, как вычислять дискриминант и что делать, если ребенок матерится. Последнее вылезло в предложенных на сайте статьях, я не смог упустить такую возможность для саморазвития. Шесть тысяч семьсот пятьдесят пять, кстати.
— Чего? — вновь не уследила я за блуждающей мыслью напарника.
— Ступеней. До Хротгара. Ну, это так, чтобы ты знала.
— Даже не буду выяснять, что это.
— Могу рассказать, — уже у машины предложил напарник. — Очень интересно, между прочим.
— Сейчас ничего не сможет заинтересовать меня больше, чем желание вычислить того, кто наведывается к Вигельсонам.
— Можно слежку за домом поставить. У меня где-то была крохотная камера для записи утех различных…
— Начинаю думать, что Вигельсон был не так уж и не прав, называя тебя сумасшедшим.
— Ну, не меня, а нас — это во-первых. Во-вторых, мне всегда было интересно, чем Чип и Дейл занимаются, когда меня нет.
Мотор "Агресты" мягко заурчал, и машина двинулась с места.
— И чем же? — вяло отозвалась я, понимая, что напарник теперь не уймется.
— Не поверишь. Спят. От этих псов моя жизнь буквально зависит, а они спят.
— Если ты так беспокоишься за свою жизнь, мог бы выпускать их, как делают другие владельцы аст.
— Вот еще. А если они пострадают? Я же себе этого не прощу.
— А что если пострадаешь ты? Что будет с ними?
— Будут питаться отборными деликатесами у Лира. Огребать от его кошака. Жизнь асты прекрасна и удивительна даже с адекватным хозяином. К тому же, я уверен, ты тоже не оставишь их без заботы.
— Дурак.
— Это еще почему? — улыбнулся Ран.
"Потому что я, скорее всего, свихнусь, если мне снова придется сидеть у твоей кровати не зная, очнешься ты или нет".
— …я все равно не понимаю, — резко переключилась я, — как связаны наши проклятия и почему я не могу забрать твою душу.
— Вообще-то ты ее давно забрала, — усмехнулся напарник. — Не в физическом, правда, смысле. А вообще я ведь хотел нормально объяснить, но ты была немного на взводе. Это, так называемая, "иерархия проклятий". Не может простое "несчастье" уничтожить саму "смерть".