с любовью, Смерть
Шрифт:
— Нет, другая мне не нужна. Я вообще однолюб по жизни, — пафосно отозвался Ран. — Но ты вынуждаешь меня пожалеть о гостеприимстве: убила любовь всей моей жизни, парней моих обзывает…
— Твои парни меня чуть не съели прямо на пороге. Один из них, по крайней мере, точно.
— А, Чип такой. Он у нас суров и грозен, в отличие от Дейла.
— Чип и Дейл? Серьезно?
— Серьезнее не бывает. Я им даже курточки на зиму заказал. Коричневую Чипу и красную в желтый цветочек Дейлу. Ко мне, парни, — скомандовал Ран и хлопнул себя по бедру.
Оба бандита тут же спокойно вышли
— Парни, познакомьтесь, Арислана Кэр. Она странная, но милая. Так что не ешьте ее пока, чего бы она ни натворила. Она мне пригодится. — И Ран привычно подмигнул мне. — Какое-то время она поживет здесь, я ей разрешил. Ясно?
Чип гавкнул. Дейл, словно по команде "вольно", вновь вывалил язык и радостно шумно задышал. Позволив себя обнюхать и осторожно погладив псов в ответ, я измученно посмотрела на товарища:
— И чего мне еще ожидать от этого ритуала?
— Можешь побегать без одежды по квартире, — серьезно предложил напарник. — Она тоже должна запомнить твою ауру, ты ведь понимаешь, а значит, ты должна ей полностью открыться…
— Я еще не окончательно сошла с ума, — скрестила руки на груди я.
— Да знаю. Но попытаться-то должен был. Собственно, если у тебя, моя леди, больше нет вопросов, я все же поеду. Дела не терпят отлагательств.
— А зачем возвращался?
— Кто-то же должен был тебя из гардеробной спасти. Парней-то я о гостях не предупредил. Съесть тебя они, наверное, не съели бы, но перепугать могли знатно.
— Да ладно, они милые. — Я перевела взгляд с псов на весьма унылое лицо сдувшейся куклы с варениками-губами в пол-лица. — Она тоже. По крайней мере, молчаливая.
— Да, — умиленно вздохнул Ран. — Это ее главное достоинство.
Я с улыбкой покачала головой, напарник же шутливо козырнул и выскочил за дверь. За спиной раздалось тихое поскуливание. Чип и Дейл вняли словам хозяина, но вполне отчетливо предлагали мне заслужить их дружбу путем подкупа. Желательно, съедобного.
— А я не знаю, чем вас тут кормят, — извиняющимся тоном проговорила я и неуверенно двинулась в сторону спальни, провожаемая взглядом Чипа, что так и говорил: "Достаточно всего пары кусков мраморной говядины, и мы тебя не тронем до утра". — Тем более, вы и так слопали мой ужин. Вернее, завтрак. Еду мою, в общем.
Наконец-то стянув с себя уже почти просохшую одежду, я бросила ее на спинку стула и впала в глубокие раздумья, соображая, во что переодеться. Псы, склонив головы, следили за моими передвижениями и даже с любопытством перемялись с лапы на лапу в момент, когда я открыла шкаф Рана и неуверенно вытащила с нижней полки первую попавшуюся футболку.
Изображенный на ней мужской пресс в натуральную величину меня, конечно, впечатлил, и я даже задумчиво его пощупала. Ничего нового не ощутила, хотя справедливости ради признала, что хлопок был качественный и к телу очень приятный. Разница в размерах
Впрочем, высокому, но жилистому Рану она явно была еще свободнее. Особенно в груди.
Мысленно я извинилась перед приятелем на случай, если это была его счастливое парадно-выходное одеяние, и взобралась на кровать.
Перина затянула меня, словно болото, мягко приняв в свои объятия и повторив каждый изгиб тела. Тончайшая простыня укрыла ноги, даря то приятное чувство на границе между теплом и прохладой. Я обхватила рукой подушку, прижав к себе и прильнув к ней щекой…
И никак не вписывающееся в эту идиллию похрюкивание и чавканье раздалось у меня над ухом.
Нехотя разомкнув ставшие чугунными веки, я обнаружила, что в постели уже не одна. Оставшиеся без внепланового ужина псы были вполне не прочь возместить себе моральный ущерб сном в хозяйской кровати.
А я слишком хотела спать и совершенно не желала тратить еще хоть минуту драгоценной ночи на препирательства с нахальными зверюгами, поэтому лишь махнула рукой и вяло пообещала, что завтра мы к этому разговору еще вернемся.
Кто-то из них наградил меня весьма ощутимым тычком под ребра и захрапел. Я же провалилась в сон спустя несколько мгновений, до глубины души возмущенная этим собачьим произволом.
…первое, что настигло меня утром вместе с солнечными лучами — это осознание, что сейчас я не протопаю босыми ногами к небольшому комоду, который остался мне еще от мамы и даже до сих пор пах ее духами в одном из шкафчиков. Не достану оттуда любимый свитер. Одевшись, не налью чай в подаренную мне Раном кружку с жуткой фотографией нас с ним. Точнее, Ран на ней вышел отлично, а вот меня изрядно перекосило. Тем не менее, рука отчего-то сама тянулась к ней, выбирая ее из десятка прочих, более красивых и куда менее раздражающих.
Потом с ужасом представила, что мне все равно предстоит вернуться в этот погром — посмотреть, что могло уцелеть.
Тьма с ними, с вещами — тряпки дело наживное, да и что им будет? Просохнут, и носи. А вот книги… Целая коллекция книг разных эпох и времен. Пережившая войны, пожары, библиотечную пыль — и погибшая по какому-то дурацкому стечению обстоятельств.
Различные сувениры, жившие в семье еще задолго до моего появления, наверняка разбиты. А те, что не разбиты, скорее всего просто испортились от воды.
…изо всех сил стараясь не разрыдаться, я порывисто развернулась лицом в подушку, и именно в этот миг распахнулась дверь спальни, являя напарника.
— Понятия не имею, чем такие, как ты, питаются по утрам, но я заказал пиццу. А еще за соком сбегал. Апельсиновый любишь?
Я села в кровати, натянув простыню по самую шею, и неуверенно кивнула, одновременно пожав плечами.
— Что? — не сумел прочитать язык моих путаных жестов напарник. — Да, я знаю, что пицца — это не совсем то, что людям положено на завтрак, но овсянку я варить не умею. И хватит нежиться. Понимаю, что кровать у меня королевская, но это совершенно не значит, что теперь тебе не нужно ходить на работу.