С милым рай в шалаше
Шрифт:
А массаж делала, потому что спину сорвал, когда своего ученика из глубокого оврага вытаскивал. Дурели пацаны, и один другого толкнул нечаянно, а тот скатился в овраг и ударился сильно. Андрей никому не разрешил спускаться, сам полез. Пока вытаскивал, спину сорвал. Их обоих ко мне и привели. Они сами пришли, конечно. Андрей пацана завёл ко мне для осмотра, а сам сел на стул и как-то крутится всё время, как будто удобное положение ищет.
Обработала раны у мальчишки, сотрясения не было, легко отделался, просто в шоке был. Андрей хотел выйти с ним, я его остановила.
—
— Не, нормально всё, потянул, видимо, когда мальца вытаскивал.
— Давай посмотрю, вдруг сорвал, потом осложнения могут быть.
— Не надо, Алин, спасибо.
— Андрей, остановись. Ты же не боишься меня, верно? Давай, раздевайся по пояс и ложись на кушетку.
Ещё даванула его взглядом к строгому тону. Андрей глубоко вздохнул и начал раздеваться. Я отвернулась и не стала его смущать, хотя что я там не видела, когда он болел. Пока он ложился, приготовила масло для массажа.
— Расслабься, ты такой напряжённый, как будто я тебя резать без наркоза собралась.
— Прости, но я именно так себя чувствую. Ты права, я тебя боюсь. Или себя. — Последние слова он сказал очень тихо, но я расслышала.
Я сначала разогрела мышцы, Андрей всё ещё напряжён. Чтобы его расслабить, применила другую технику, расслабляющую. Подействовало, задышал ровнее. Стала прощупывать позвоночник, он напрягся опять, когда надавила на больное место.
— Нашла, выбит один позвонок, надо поставить на место. Сейчас расслабься, иначе ничего не получится.
— Я не могу.
— Хорошо, давай попробуем по-другому, я тебе больно делать не буду, — потихоньку глажу его и разминаю мышцы, отвлекаю. — Ты сейчас очень глубоко вдохни и резко выдохни.
Только Андрей выдохнул, я вправила позвонок. Обмануть получилось, всегда в первый раз приходится обманывать. Потом клиент уже не боится, знает, что не больно. Он задержал дыхание, а потом расслабился и засмеялся.
— Как с маленьким ребёнком, да?
— Приходится иногда. Потому что мужчины хуже маленьких детей, у них больше страхов. Вставай, одевайся. Постарайся дней десять тяжёлое не поднимать и резко не двигаться. Через два дня придёшь, я посмотрю, не вылетел ли.
Андрей поднялся с кушетки и отвернулся от меня, быстро одевается, поправляет вставший член. Он думает, если отвернулся, то я ничего не вижу. А мне хорошо всё видно в стеклянной дверце от шкафа. Он понял, что я увидела его стояк, в тоже же время заметил мой взгляд. Ничего не сказал, вышел.
Возбудился от моих рук? А я то как возбудилась. Никогда такого не было. Не на одно мужское тело я так не реагировала. Даже когда Семёну массаж делала, седалищный нерв вытягивала, а у него тело очень красивое, накачанное, рельефное. Но ни он, ни я никак не откликнулись на наши прикосновения.
А сейчас меня просто током бьёт, колотит всю. Я присела на кушетку и закрыла лицо руками, пытаюсь восстановить дыхание. Это просто от того, что у меня мужчины долго не было, или только на Андрея такая реакция?
Андрей на массаж больше не пришёл. Ожидаемо. Но в команде мы продолжали работать, как будто
Глава 28
АЛИНА
ПАКОСТИ ПРОДОЛЖАЮТСЯ
Баба Маша продолжает мучить меня своими вопросами. Целое расследование проводит.
— Алина, доченька, ну мне-то ты можешь сказать, я сохраню все твои секреты, ты мне как родная. Я же сплетни не разношу, лишнего не говорю. Я верю только тому, что вижу своими глазами. Если что, могу и напрямки спросить, домыслы не интересуют. И мне не нравится то, что о тебе говорят, я могу прекратить эти сплетни.
— Баба Маша, вы от меня что хотите? А про сплетни вы мне что сказали? Не слушать.
— Алиночка, ты мне скажи. Только для меня скажи.
— Что сказать?
— Ты Андрея любишь?
— Вот прям так сразу и люблю?
— Конечно. А что ходить вокруг да около? Мы же бабы какие, если полюбила, то точно знаем, что полюбила.
Слезинка катится по моей щеке. Я всхлипнула. Да, я точно знаю, что люблю. Но мне от этого не легче. Баба Маша обняла меня и гладит по голове.
— Не плачь, милая. Всё хорошо будет. Я тут расследование провела. Андрей с Галей не встречается. Она к нему не ходит, он к ней тоже, даже в магазин не заходит. Я у него спрашивала, где он продукты берёт, так он сказал, что с района возит. Я тоже ему заказывать стала. Но в магазин к Гальке хожу, как бы за хлебушком, и слушаю, что говорят. Она продолжает говорить, что с Андреем встречается, но наши бабы над ней уже смеются, мол, в фантазиях она своих с ним встречается. Вот что я тебе скажу. Один он, свободный. Если любишь, надо брать.
У меня слёзы уже ручьём.
— Как брать, если он меня не любит? Заставить что ли? Я так не хочу. А навязываться и на свидание звать я не буду. Не надо мне всё это, незачем. Я как-нибудь переживу. И вы никому не говорите, обещали же. Спасибо за чай, пойду я, ещё печь затопить надо, засиделась что-то сегодня у вас. Спокойной ночи.
Баба Маша меня проводила. Мелкий снежок сыпит с неба, луна сегодня полная, светло как днём. Под ногами хрустит. Мороз сегодня сильнее. Дома, должно быть, холодина. Но ничего, печь затоплю, у меня быстро дом прогревается.
Подошла к дому, у меня теперь ни забора, ни калитки. Хотя здесь даже дома на ключ не закрываются, не от кого что-то прятать, все свои. Дорожки у меня почищены до дома, до туалета и колодца. Тимуровская команда работает исправно. Ближе к крыльцу подхожу и вижу на снегу кровь. Рванула к двери, думала, кто-то с травмой ко мне пришёл. Но уже на крыльце увидела чёрную курицу с отрубленной головой. Выдохнула. Рада что не раненый человек.
Да кому же я так насолила, что мне всякую гадость подкидывают? Или колдует кто-то? Не первый раз уже. И всё время моё крыльцо страдает, и я вместе с ним, когда убираю. То помои вылили, то гвоздей набили, то масло налили, теперь бедную курицу в жертву принесли. Села рядом с этой курицей и опять заплакала. Что-то нервы совсем слабые, надо успокоительного выпить. Вот сейчас печь растоплю и вина выпью, а потом спать лягу.