С неба не только звезды
Шрифт:
Да чё там, жизнь так стала меняться, что никаким пером не описать.
Ведь надо же! То были парни – как парни. На танцах в горсаду могли, конечно, и подраться по молодости, ну, мы все этим грешили.
Токо может на Ленских приисках, когда рабочие хотели золото купецкое к рукам прибрать.
А я, кстати, из партии не вышел. Из прынцыпа.
А-то все кричали – побежали, как крысы… И кто побежал? Да, правильно, весь обком и райком города. А вот мы, кто шестым бессменно на доске почета, вот мы и остались. Рабочая косточка.
Ну, собрал нас, руководство, Моисеевич и говори:
– Господа-товарищи, наши органы доложили мне, что готовится захват завода. И уже даже организуют сложности с поставкой металла. Поэтому прошу начальников цехов вооружить добровольцев. Кто не хочет – не заставлять, не смеяться. Жизнь, она ведь такая, то вдруг подымет высоко, то наземь бросит глубоко.
Ишь, подумал я, видать Моисеич на ночь нашего Пушкина читает.
– И еще. Наш начальник спецохраны Алексей Петрович
Мы согласились, хотя посмеивались: мол, как в туалет, с охраной или без. А наш Леха такой стал серьезный. Мне както сказал: я снова жить начал, вроде в спецназе, но без выходных днем и ночью.
Я сразу вопрос задаю, так, для шутки.
– Да ночью, Алексей Петрович, какая опасность-то?
А он серьезно, но шепотом:
– А жена. Она покушается на самое святое. И ночью, когда организм бесконтрольный и захватить меня врасплох она может на раз! Не может простить моего обрезания.
Ну, что здесь возразишь. Я, хоть и исполнительный директор, а понимаю, что ночью может сделать жена, захватившая тебя врасплох. Хоть ты и остался на доске почета.
В общем, с первым захватом мы справились легко.
Наши рабочие дружины просто стояли молча и не реагировали на матерные тирады «захватчиков». Иногда, когда ктото из рабочих узнавал в шкодливых «бойцах» знакомого, то шла готовая фраза:
Конец ознакомительного фрагмента.