С Небом Наперегонки
Шрифт:
Пределов преступление --зачатье...
Священнонепрогляден будет пусть, --
Стыдливо скрылось даже солнца око --
В утробе зарождающийся, путь,
Творящий непорочным семя рока.
Отхлынула волна творенья.
Покорно приняв смерть зерна
залогом полновесности колосьев,
Сомкнулась борозда зачатья.
Нет блаженней лона,
Прозрением плода
понесшего надежду на бессмертье рода.
О как медоточив он,
аромат бессмертья,
В туманных испареньях
В благоуханье каждого цветка,
открывшегося солнцу.
Жужжанью пчел,
урчанью самки над детенышем
и лепету младенца
Подобен рокот
умиротворения грозы.
Вся, взору вдруг открывшаяся,
беспредельность
Подобна безграничной колыбели,
И нет иного способа
связать все нити мирозданья,
Как, навзничь пав
в благоухающее забытье травы
И руки
от бесконечности до бесконечности
раскинув,
Отдаться убаюкиванью
материнскому Земли
И покровительству
отеческому Неба,
Тепло и нежно
оком солнца
Лелеющему
шалость дум твоих...
ПОСЛЕДНЯЯ ЛЮБОВЬ
ИВАНА МАЗЕПЫ
1.
Окрутить ворожбу ее диких цветений --
чем же девичьих снов укротить целину:
опрометчив был пахарь, хваля борозду, --
не попортил упорством ее старый мерин?
Борозда поздней страсти хулой седину,
развернув преисподнюю старости, метит.
Чет цветения да увядания нечет
борозда к борозде делят жизнь, как чету,
разделенную, словно течением Леты, непреклонностью лет...
Подхватил на лету
паутинку любви дряблой старости ветер. Седина ведь -- не ночь,
но уже -- и не вечер...
2.
Крамолой короны ль вскруженную голову снесть
плечам, отягченным доверь империи спесью;
груди ли, объятьем всевластья обласканной, сметь
вздыматься на вздохе изгнанья, обиды и мести?
Но что ж, если только крамолой короны вознесть
возможно седин охладевшие струи до нимба
пыланья вихров смоляных -- бури, шторма, что весть
о юной любви до бессонницы девы поднимет.
3.
Помедленней, помедленней, гонец,
уж слепнет царь в угоду жениху --
в отцы скорей невесте -- ведь отец!..
Помедленней, помедленней, гонец.
У плахи отклик топора уж на слуху --
склонился к ней, прислушался отец --
помедленней, помедленней гонец...
Галопа топот, шепот на бегу...
4.
Измена?
– -
– - И вот:
сквозь смерть отца, сквозь барабана дробь
невесту к венцу, словно к плахе ведет
( не дрогнула рука -- не дрогнет бровь) --
крамола короны отца словно кровь --
Отчизны иль отца маячит гроб
над алтарем...
И С Х О Д
Взлететь над осенью, и долго плыть,
Пока теченье скорби не сольется
С потоком облаков, и ветра прыть
Листве предаст обличье солнца.
В неумолимом северном залоге
Так быстротечна жизнь твоя, октябрь, --
От умирания зеленой плоти
Растет багрово-золотой наряд.
Сокровищ осени дары несметны --
Роскошно погребенье летних нег,
Звучит торжественным псалмом посмертным
Ветров скорбящих сладостный напев.
И я, как ветр, коснусь стихов устами
К почившей неги восковому лбу
И, вдохновленный вещими дарами,
Хмельную сладость скорби воспою.
ИВАН ЦАРЕВИЧ, СЕРЫЙ ВОЛК
И СПЯЩАЯ ЦАРЕВНА.
(По мотивам Васнецова)
Дремучих пущ непроторенней дрема,
зерцалом доблести не тронутой, красы.
В силки оскалов волчьих верностью ведома,
осилит слова сталь клыкастую несыть.
Хлещи жесточе, пущ дремучих дебри
полет любви развенчивает пуще пусть --
оседлан бег, и поцелуй победно
венчает откровеньем пусть невинность уст.
Кощунно ощетинивших загривок,
угроз загробных ворох смерчем гнева -- сгреб,
в ушах полета свист, плечом игриво
красу укрыл, порыву ветра меч вручен.
Р А З Б Е Г
Чем искупить рассвета безвозвратность,
Его мгновенно убывающую новь,
Где каждый лист -- последний взблеск --
напрасность,
И впереди (не навсегда ль?) забвенья ночь?
Я жил с разбега, вечно на рассвете!
Да вечно ли? Ведь вот с разбега -- да в закат!
И где же он, любви попутный ветер?
И где глаза твои, что верностью горят?
Ну что ж, пускай вся в ссадинах судьбина,
Пускай я белою вороною мечусь,
О юный свет, нетленный и любимый,