С Новым годом, друг!
Шрифт:
– Да, ладно, кто старое помянет...
– Тому я нос откушу. Вставай, давай.
– Эй, положи, где взял, - возмутилась, когда меня бесцеремонно попытались стянуть с дивана.
– Артемьев!
– Тише, Синичкина. Я тебе постель принес.
– Ой, Женька, ты же знаешь, как я тебя люблю? Сильно-сильно, - призналась, пока друг переносил меня в кресло.
– Знаю. Иногда кажется, что ты мне спокойно умереть не дашь, так сильно любишь, - тихо проворчал друг, застилая диван.
– Нет,
– Лерка, ты чего?
– удивился друг и уронил подушку на пол.
– Что случилось?
– Да так, ничего. Нас с Петькой наконец-то развели. Он отсудил у меня машину и половину квартиры. Теперь, я свободная женщина.
– Как развели? Подожди, ты мне ничего не говорила об этом.
– Да?
– Я нахмурилась, пытаясь вспомнить.
– Наверное, забыла.
– Синичкина, ты ничего никогда не забываешь. Да ты даже помнишь точную дату, когда Грымза влепила тебе двойку по математике.
– Я... просто не хотела рассказывать. Ты тогда с Инной расстался.
– Это было восемь месяцев назад, - выдохнул Женя.
– Угу.
– И ты молчала? Я не могу поверить. Подожди, почему вы развелись? Ты же его... любила.
– Ну-у, - нерешительно протянула.
– Жень, это уже в прошлом. Спать хочется.
– Лер, - с упреком произнес друг, переложив меня обратно на диван и укрыв одеялом.
– Это из-за меня?
– Ой, только не страдай манией величия, - насмешливо фыркнула.
– Земля не вертится вокруг тебя.
– Синичкина.
– Ладно-ладно. Сдаюсь. Пете не нравилось, что я уделяю внимание еще кому-то, кроме него. По его словам, я постоянно сравнивала вас и ставила тебя в пример, как идеал мужчины. Он устал от моих поездок по работе, от того, что я не умею готовить и... И что не могу иметь детей. Точнее, очень маленькая вероятность, что я забеременею. Вот...
Я спрятала лицо в подушку. Захотелось выплакаться. И больше всего меня огорчал не развод. Петьку я любить перестала после пяти лет совместной жизни, но привыкла к нему и ничего менять не хотела. Муж... Бывший муж цеплялся за чувства. Он решил, что после рождения ребенка, что-то изменится, но... Увы и ах.
– Только не смей меня жалеть, - пробормотала, почувствовав, как Женя поглаживает меня по голове.
– Даже не думал. Тебя жалеть себе дороже.
– То-то же, - хмыкнула.
– Жень, можно я у тебя поживу? У меня билет обратно только третьего.
– Синичкина, ты еще спрашиваешь? Да хоть навсегда оставайся.
– Но ведь... А как же зайка?
– поинтересовалась, ощущая, что меня снова одолевает сон.
– Камила? А что она?
– Напомнить тебе, сколько девушек от тебя ушло из-за меня?
– Пусть бы не заставляли выбирать. ''Она или
– Конечно же, я выберу тебя, Лерка. Еще не нашлась такая девушка, ради которой я пожертвовал бы нашей дружбой. И вообще, зачем жертвовать? Моя жена, если такая найдется, примет тебя как своего друга тоже, и не станет глупо ревновать. А Камила явно не такая. Да и жениться на ней я не собираюсь. Синичка, ты спишь?
– Угу, - ответила, уже почти не понимая слов разговора.
– Сладких снов, малыш, - долетел до меня нежный шепот. И ощущение теплых губ на щеке.
Утром я проснулась раньше Жени, несмотря на разницу во времени и усталость после перелета. Впрочем, друг всегда был редкостной соней, а мне иногда для полноценного отдыха хватало и четырех часов в сутки. Решив порадовать Женю и извиниться за вчерашнее недоразумение, поплелась на кухню. Знаю, Артемьев душу продаст за чашку горячего, ароматного кофе. Долго рыться в шкафчиках, чтобы найти необходимое, не пришлось - с моего последнего визита ничего не изменилось: все на своих привычных местах. Поставив турку на плиту, сама нырнула в холодильник.
Итак, яйца, молоко, ветчина, сыр... Хм, а сливки ему зачем? Не помню, чтобы он их любил. Или же это для... зайки? Извращенец!
Самое большое, на что я была способна в готовке, это омлет, бутерброды, ну и еще разные салаты. По крайней мере, это все, что лучше всего у меня получается и что не испорчу.
И тихо напевая себе под нос, я занялась тонким искусством кулинарии.
– М-м-м, а что это так вкусно пахнет?
– принюхиваясь, поинтересовался Женя. Друг, одетый в одни боксеры, прошлепал босыми ногами по полу кухни и уселся за стол.
– Корми меня, женщина!
– Не боишься, что отравлю?
– спросила, поставив перед Женей чашку с кофе, и потрепала друга по коротким пшеничного цвета волосам. Такой забавный: сонный, взъерошенный.
– О, ты никогда этого не сделаешь.
– М, откуда такая уверенность?
– Я села за стол напротив, подогнув под себя левую ногу, и откусила огромный кусок бутерброда с ветчиной.
– Ты слишком меня любишь, - заявил Женя и сделал глоток из чашки, жмурясь от удовольствия.
– Тс-с, а то еще твоя зайка услышит, - притворно испугалась.
– Она же из меня отбивную сделает, защищая твою честь, сердце и кошелек. Подумает, что я хочу их забрать себе.
– А ты не хочешь?
– потянувшись за бутербродом с сыром, поинтересовался друг.
– Не-а. они и так мне принадлежат, - и, не удержавшись, рассмеялась.
– Скажешь, неправда?
– Ну, почему же? Правда. А если ты мне каждый день подобный завтрак будешь делать, я тебе еще и почку отдам. Правую.