С оттенком помешательства
Шрифт:
Похоже, кому-то надо завязывать с просмотром дурацких телепередач, а то у меня мама "сломалась".
— Ты слишком предвзята. Ты так считаешь, потому что я твоя дочь.
— Для любой матери ее ребенок всегда будет оставаться особенным, но я сейчас совсем о другом. Дорогая, ты себя недооцениваешь. Ты ставишь под сомнения свою природную красоту, относя ее к посредственной, но ты глубоко заблуждаешься. Тем более так считаю не только я.
— А кто еще? Твои подруги? — посмотрела на нее с кислой миной, на что мама бросила на меня придирчивый
— У Маришки дочь работает в модельном агентстве. Она бы могла устроить для тебя кастинг! Что скажешь? — в предвкушении потерла ладони.
Категорично мотая головой, я поставила тарелку на столик и потянулась к маме с объятиями.
— Я подумаю, — чмокнула ее в щечку. — Обещаю подумать, но только после того как разберусь с домашкой.
Три часа с небольшим у меня ушло на проработку всех заданий по английскому. К концу дня я была выжата как лимон. Мне уже было не до раздумий. Да и думать было не о чем.
Ну какая из меня модель? Во-первых, данная работа требует максимальной раскрепощенности, а я что? Я чересчур зажата. Да меня схватит удар как только на меня наведут прицел фотокамеры. К тому же я не из тех, кто любит привлекать к себе внимание окружающих. Ну а, во-вторых, ростом не вышла. Нет, эта работа совершенно точно мне не подходит. Боюсь, модельный бизнес если что-то и может мне дать, то только убитую в хлам самооценку.
Перед сном я установила на окно специальную сетку, плотно задвинула шторы и вдруг вспомнила о стирке.
Растяпа! Я так и не вывесила белье сушиться!
Других тонких пижам в моем гардеробе кот наплакал, а в доме по-прежнему стояла невыносимая духота — распахнутое настежь окно не справлялось с проветриванием комнаты, — потому я плюнула на все и легла спать в застиранном топе и обычных хлопковых трусах.
Вырубилась я моментально, стоило только положить голову на подушку.
Мне снился чудный сон. В нем я была счастлива. В нем я беззаботно валялась на берегу голубого озера. Наблюдала за стаей птиц, разрезающих своими крыльями волнообразные облака. И любовалась пейзажами неизвестной холмистой местности. На душе было необычайно спокойно. И так тихо вокруг. Только редкие всплески воды, стрекотание кузнечиков и монотонное шуршание травы ласкали мой слух. Но вскоре к этим звукам присоединился еще один. Посторонний. Нездешний. Словно что-то рядышком грохнулось, а потом предостерегающе скрипнуло.
В конечном итоге странный шорох вырвал меня из сна. Я разлепила глаза. Потерла их, поморгала, стараясь сфокусировать взгляд на источнике света в комнате. Поскольку сонный разум еще не привел в действие процесс выявления причинно-следственной связи, я пока не могла сообразить, какого это черта окно незанавешено.
Секунды бездействия тянулись. Мыслительные шестеренки со скрежетом закрутились в голове. И тут я офигела.
На письменный стол взгромоздилась пугающая тень. Кто-то сидел на корточках среди учебников и
— Какого хрена тут происходит.... — испуганно пробормотала сиплым голосом, резко приняв сидячее положение.
Этот кто-то выставил в мою сторону руку. Проникающий в комнату свет уличных фонарей осветил татуированные предплечье и кисть со змеей на ней.
Это сон... Он не мог пробраться ко мне в комнату. Он же улетел!
На всякий пожарный ущипнула себя за ляжку. Со всей силы. Ауч. Больно, черт возьми. А значит, нихрена это не сон!
— Не кричи только, а то мать разбудишь, — произнес Север будничным тоном, ловко спрыгивая на пол. В кроссовках!
Теряясь в своих противоречивых чувствах и трясясь от пережитого шока, я притянула колени к груди и натянула одеяло до подбородка.
— Ты что тут делаешь? — сердито шепотом.
— Окно было распахнуто. Я счел это за приглашение, — все-таки снял с себя кроссовки, но я не понимала зачем.
— Ты придурок? Я открыла окно, потому что в доме душно. Сетка тебе об этом не намекнула?
Север сгреб со стола сетку, вернее, то, что от нее осталось, и продемонстрировал дыру в ней.
Кусок идиота! Вредитель!
Сон как рукой сняло. Усталости больше не чувствовалось. Лишь гнев внутри пузырился кипящей лавой.
Мне хотелось вскочить с кровати, наброситься на Довлатова и исцарапать его наглую физиономию.
— Да, ладно тебе, кроха. Не кипятись так. Ночь же глубокая на дворе. Мне просто некуда было идти, а из "чс" ты меня так и не вытащила. Так бы я написал, прежде чем вламываться к тебе. Мой намек, надеюсь, поняла?
Он гипнотизировал магией своего чарующего голоса. Вгонял в ступор. Полнейший.
И не знаю, что меня больше поразило, что он приперся ко мне без приглашения или что назвал меня "крохой".
Только один человек называл меня так, но я даже не знаю его имени...
Посчитав это ни чем иным, как совпадением, я прошипела:
— Некуда идти? Ты за идиотку меня держишь?
Фыркнув, он закатил глаза.
— Да задолбала ты своими дебильными доводами! Не было бы меня здесь, если бы батя был дома. Дозвониться до него не могу, а ключи я в поездку не брал. Лина, я устал, — пустил двести двадцать вольт по телу, произнеся мое имя чересчур ласковым тоном, а потом все испортил: — Спать хочу больше, чем трахаться. Так что можешь даже не умолять меня.
Вконец оборзев, этот наглец стянул из-за спины футболку. Аккуратно повесил ее на спинке стула и, опустив ладони на ремень, принялся расстегивать его.
— Не смей! — выпалила в ужасе. — Без штанов в моем доме ты надолго не задержишься! Еще чего не хватало! Тряси своими причиндалами в другом месте.
Продемонстрировав белозубый оскал, Север плавными движениями застегнул ремень и осторожно убрал руки с бляшки, словно у него под штанами хранилось крупнокалиберное оружие. Как минимум.