С первого взгляда
Шрифт:
– Уверена, ты должен сменить работу, – согласилась София.
– – А как ты? По-прежнему будешь рада дороге к отступлению?
– Ну, у меня все по-другому.
– Да, конечно, – быстро кивнул он, – я просто хотел убедиться.
Они забрались в фургон, и Майлз показал Софии картонную папку, набитую бумагами. Сверху лежала статья под названием «Бесплатная столовая для ученых» – грубая и злобная атака на Фонд Ленчерда.
– Но ты вряд ли сможешь это опубликовать! – София, пробежав глазами первую страницу, была шокирована и вместе с тем готова рассмеяться. – Я знаю, ты терпеть
– Я был в отвратительном настроении, когда это писал.
София села на диванчик и продолжила читать. Ей было интересно, что он написал о Руфусе. Но когда она перевернула страницу, Майлз придвинулся ближе, и София почувствовала тяжесть его руки на своем бедре.
– София, дорогая, я не могу продолжать притворяться…
Она так резко отпрянула, что листы бумаги разлетелись по полу.
– Никогда больше так не делай! – Еще немного, и София влепила бы ему пощечину.
Майлз все понял. Сильно сконфуженный, он пробормотал:
– Прости. Этого не должно было случиться. Внезапный импульс… Ты такая красивая и… Не надо так смотреть, я ведь сказал, что сожалею! Теперь я буду держать себя в руках, обещаю!
Отлично. В ином случае я не смогу с тобой больше встречаться. Заниматься любовью – это вне обсуждения. Мы ведь договорились об этом в прошлый раз, когда ты приезжал домой.
– Не совсем так. Мы договорились, что останемся друзьями, пока у нас не будет возможности…
– Если ты намеренно создаешь эту возможность…
– Дорогая, у меня и в мыслях не было! Клянусь тебе!
– Не называй меня «дорогая»! Этого никогда не было в твоих письмах!
– Но мы сейчас не пишем писем.
Майлз поспешно отвернулся, встретив ее холодный, пристальный взгляд, и начал подбирать страницы с пола.
София наблюдала за ним. Гнев прошел, остались сожаление и угрызения совести.
– Было глупо с моей стороны приехать сюда, – тихо сказала она. – Вероятно, мне лучше уйти.
Это его ужасно расстроило. Он умолял ее остаться, позабыть последние несколько минут и доверять ему. Он будет так отчаянно одинок без ее дружбы и участия, которые значат для него гораздо больше, чем что-то еще в жизни. И у него будет разбито сердце, если он потеряет все то, чего ему так не хватает…
– Не думай, что я рассчитывал затащить тебя в постель. Это было бы недостойным поступком. Если бы я убедил тебя сделать то, что ты сама считаешь дурным, ты бы отвернулась от меня и возненавидела, а я бы этого не выдержал. Ты очень хорошая, София, и я вовсе не хочу, чтобы ты менялась. Пожалуйста, поверь мне!
– Я тебе верю. На самом деле, я вовсе не такая хорошая, но это сейчас не имеет значения. Ты не угостишь меня чаем?
Майлз поставил чайник и достал две чашки из маленького буфета. В пекарне в Ринге он купил пакет пончиков, и София нашла это странно трогательным – в пончиках было что-то наивное, простодушное, они никак не могли оказаться частью заранее спланированного обольщения.
Готовя чай, поглощая пончики и моя посуду, Майлз вновь обрел бодрость духа, и вскоре они опять болтали как ни в чем не бывало. И только в одиночестве,
Когда они встретились на барбекю у Гилды, она ни в чем не была уверена и всю последнюю неделю не могла принять решение. Теперь, после того как порыв Майлза не пробудил в ней ответной искры, все стало ясно. Прежнее притяжение исчезло. И это, конечно, к лучшему – ей не хотелось пережить состояние влюбленности в Майлза… Софии вдруг стало стыдно – она почувствовала себя обманщицей из-за того, что позволила Майлзу думать, будто держит его на расстоянии только потому, что «такая хорошая». К тому же его сегодняшний порыв был вполне понятен: он жил, как отшельник, в джунглях и вернулся в Англию по-прежнему одинокий и мучимый любовью…
«Какая же я эгоистка», – думала София, трясясь по сельской дороге в лучах вечернего солнца. Она никогда не забудет, какой опорой был ей Майлз, когда она находилась на грани нервного срыва. И по этой самой причине признательность и дружеская привязанность к нему со временем стали еще крепче. А он… он, угнетенный, изнуренный, сытый по горло работой, понял, что его любовь безответна. Настала ее очередь помочь ему. И пока самое полезное, что она могла сделать, – это напечатать его книгу и поддерживать его, когда он продолжит писать. София знала, что это означает несколько тайных визитов в фургон, но в данных обстоятельствах было бы нечестно возражать.
Глава 5
ЗАПУТАННЫЙ КЛУБОК
Зазвонил телефон. София, собиравшаяся надежно спрятать рукопись, которую уже начала печатать, поспешно сунула папку в шкаф в холле и взяла трубку.
– Это ты? – произнес хорошо знакомый голос. Она огляделась и прошептала, прикрыв трубку ладонью:
– Я просила тебя не звонить после пяти. Он в любую минуту будет дома.
– Путь до телефонной будки занял у меня больше времени, чем я думал.
– Ладно, тогда поспеши. Что ты хотел?
– Просто поболтать, – обиженно ответил голос. – Ты нервничаешь, моя бедная девочка, он опять огорчает тебя?
– Нет, не огорчает! – вспылила София. – Я хочу, чтобы ты больше не говорил так, это не честно.
– Ладно. Извини… Ты прочитала первую главу? Как думаешь, книга будет иметь успех?
– Думаю, она очень полезная и довольно увлекательная.
– Ты уверена? Я тут размышлял, не стоит ли свести все обычаи в таблицу…
София увидела, как к двери подходит Руфус, и ее охватила такая паника, что она не попрощавшись бросила трубку на рычаг и замерла, надеясь, что муж был слишком занят, открывая дверь, чтобы что-то заметить.
Ей повезло. Он только спросил:
– Кто это звонил?
– Дина, – солгала она.
– Понятно. Чай готов, дорогая?
– Конечно. Давай попьем в саду.
Она накрыла стол на маленькой террасе. Был один из тех редких июльских дней, когда приятно есть на открытом воздухе. Руфус и София лениво развалились в плетеных креслах, Фредерика резвилась на коврике у их ног, а трехлетний Пирс расхаживал вокруг, бурча что-то себе под нос, и собирал улиток в пластиковую корзинку. Руфус пил уже третью чашку.