С первой неприятности. Не отпущу
Шрифт:
Который сейчас только потирал затылок и снова нервно посмеивался, вновь вынуждая меня закипать.
– Я… эм… мы с Тиной договорились ненадолго встретиться. Я планировал сейчас быстро съездить до неё…
Две секунды я прожигала его взглядом, а потом зловеще-тихо прохрипела:
– Лучше беги…
Не отводя от Дени своего гневного взгляда, медленно встала со стула и стала нащупывать на столе своё орудие пытки.
Но Дени, быстро схватив свой рюкзак с диванчика у двери и кинув «до завтра», ретировался.
– Ну как так можно?! Мы же
Кайл опустился на корточки напротив и взял меня за руки со своей ободряющей улыбкой.
– Эй-эй, у нас есть время, не нужно так переживать. В следующий понедельник снова будет «окно», и мы сможем поработать. Только нужно заранее подготовиться и побольше изучить, а, возможно, и попросить у кого-то помощи.
Я вздохнула и слабо улыбнулась.
– Да, ты прав. Возможно, попросим помощи у того студента…
После моих слов пристальный взгляд Кайла снизу стал нечитаемым. Моя улыбка медленно сползла от воцарившейся такой громкой тишины, лишь наше отчего-то напряжённой дыхание отчётливо сейчас слышалось.
Но вскоре Кайл тяжело сглотнул и осипшим голосом тихо принялся цитировать:
– *У сердца с глазом – тайный договор:*
Они друг другу облегчают муки,
Когда тебя напрасно ищет взор
И сердце задыхается в разлуке…*
После четырёх строк я застыла, ощутив, как в горле до невозможности пересохло. Будто шею обмотали колючей проволокой и нет возможности ни вдохнуть, ни выдохнуть. Шипы впились в плоть и при малейшем движении дерут горло изнутри. Спустя двухсекундную заминку, Кайл переместил свою ладонь чуть выше моего запястья и продолжил резать меня взглядом своих льдисто-голубых глаз.
– *Твоим изображеньем зоркий глаз
Дает и сердцу любоваться вволю.
А сердце глазу в свой урочный час
Мечты любовной уступает долю.
Так в помыслах моих иль во плоти
Ты предо мной в мгновение любое.
Не дальше мысли можешь ты уйти.
Я неразлучен с ней, она – с тобою.
Мой взор тебя рисует и во сне
И будит сердце, спящее во мне.* (Уильям Шекспир Сонет 47 – прим. авт.)
Каждое его слово словно хлестало меня. С каждым его словом моё тело всё больше немело от того, как он смотрел и как говорил. Это всё не оставило сомнений, он признаётся мне в своих чувствах. С тем как он замолчал, с моих губ сорвался колючий вздох.
– Кайл…
Он поднялся на ноги и, так же не отрывая от меня взгляда, приблизившись, заправил мне за ухо прядь волос.
– Дженни, я…
– Нет-нет, молчи! Не говори ничего больше, не нужно, Кайл!.. – захлёбываясь громким шёпотом замотала я головой и положила ледяные ладони на его грудь. Останавливая или так слабо отталкивая. Но он их лишь обхватил своими горячими руками и продолжил так же тихо выбивать из моих лёгких последний воздух…
– Я влюблён в тебя, Дженни, и уже давно…
– Нет… – казалось бы куда, но меня затрясло ещё больше от произнесённых им слов. Тело окоченело,
Пока я продолжала про себя повторять это бесконечное и беспомощное «нет», он переместил одну свою руку мне на щеку и стал поглаживать её большим пальцем.
– Твоё появление в музыкальном классе мгновенно выбило почву из-под ног… а когда услышал, как ты поёшь… я никогда не чувствовал такого, Дженни.
– Пожалуйста… – скривилась я от спазма в горле, уже лишь частично улавливая изменений в его мимике. Глаза покрыла влажная пелена, но я могла разглядеть то, как Кайл хмурился.
Хмурился, но не останавливался, будто не слыша меня.
– С каждым днём ты становилась всё идеальней для меня. С каждым днём я всё больше влюблялся в тебя…
– Кайл, я… встречаюсь кое с кем и люблю его! —выкрикнула я громче, найдя в себе силы. Казалось, чем дальше, тем только больнее. Мне сейчас. Ему будет.
На несколько бесконечных мгновений в студии воцарилась невыносимая тишина. Даже нашего дыхания слышно не было. А затем…
Кайл медленно выпрямился и взъерошил волосы на макушке пятернёй.
– Я… я не ждал от тебя какого-то ответа, но… я должен был сказать, потому что больше не мог терпеть. Прости.
Нашёл взглядом флешку на столе, взял в руку и, помахав ей, натянуто улыбнулся.
– Ну, я пойду… Спокойной ночи, Дженни, – резко развернулся и спешно вышел из студии.
– Кайл, прости! – только и смогла, что выкрикнуть ему вслед. Тут же громко всхлипнула и закрыла ладонями лицо. Слёзы на них скатывались солёным водопадом, изо рта вырывались бесконечные всхлипывания. Казалось, сердце сжалось до размера абрикосовой косточки. От шока и боли. Я считала его другом. Своим другом! Даже не единой мысли не допускала о том, что он может ко мне чувствовать что-то другое. Это же я! Ну как же?..
И всё же взяв себя в руки насколько возможно, я вытерла мокрые щёки и быстро встала. Нужно добраться до общежития. Подумаю там. До закрытия студии пятнадцать минут.
Вспомнив, что телефон на беззвучном режиме, я быстро достала его из сумки. Пропущенный от Ника и СМС от него же с пожеланием спокойной ночи. Стукнула себя мысленно по лбу и снова всхлипнула от убийственной досады. И о том, что Ник может позвонить совершенно забыла! Дура! Он, наверное, хотел увидеться. Я не могла уйти, но хотя бы поговорить с ним! А сейчас он, скорее всего, уже спит…
Надеюсь, завтра у нас ещё получится увидеться перед игрой.
– Ну что же такое! – тихо взвыла я и, включив звук на телефоне и сжав его в руке, вышла из студии.
В пустынном, длинном коридоре слышалось лишь моё тяжёлое дыхание. Я застыла, сделав два шага. Вскинула взгляд наверх, где мигала лампа. Зловеще так, как в фильмах.
– Мамочки… – прошептала я. Но не услышала своего шёпота, потому что его перекрыл бешенный грохот сердца в ушах. Медленно двинулась, вглядываясь в дальнейшую темноту коридора. – Чёрт! А свет-то зачем выключать?!