С попутным ветром
Шрифт:
— Забыть? Но там целое состояние! Его хватило бы на выкуп короля! И не только золота, но и драгоценные камни! Их было не меньше дюжины! — Он выругался и схватил кружку, а затем, посмотрев на меня, неожиданно усмехнулся и с восхищением произнес: — Ну что за ловкая баба! Ей-ей, она далеко пойдет!
— Где вы встретились с ней?
— Да все не так просто. Она никакая не леди, но кто она, я и сам не знаю. Не буду рассказывать, каким образом и где мы нашли сокровище, но так или иначе, мы его нашли. Она была с нами, так что не оставалось ничего другого, как захватить
На этом наша беседа закончилась, и мы молча допили свой сидр. Я пошел к своей лошади, Танкарвиль последовал за мной, сердито что-то бормоча сквозь зубы.
Вскочив в седло, я протянул ему руку. Мы были врагами, но он превосходно владел клинком и был не лишен отваги.
— Советую вам, — сказал я, — отправляйтесь к Генриху Наваррскому. Ему нужны хорошие бойцы, и, думаю, он проявит к вам великодушие. Скажите ему, что вас послал Тэттон Чантри, хотя не знаю, поможет ли это вам.
И с тем я направился в Руан. Англия была совсем рядом — по другую сторону Ла-Манша. Я думал о том, что после почти четырех лет отсутствия я снова на пороге своей родины, позади испанский плен, встреча с королем Генрихом и все, что произошло со мной за это время.
Интересно, а что произошло с моими капиталами за эти четыре года? И как поживает Рэйф Лекенби?
Глава 27
Я спустился в Руан с высокого плоскогорья по извилистой дороге. Оживленный порт был забит морскими судами, а также лодками и баржами, спускающимися по Сене из Парижа. В городе было множество гостиниц и питейных заведений, повсюду толпились матросы вперемежку с солдатами и горожанами.
Я отыскал прекрасную гостиницу недалеко от набережной, откуда можно было наблюдать за стоящими на рейде кораблями. Привязав своего коня, я вошел внутрь.
Меня проводили в маленькую, уютную и очень чистую комнату, принесли воды, и я помылся, размышляя в то же время, как поступить дальше.
Самой главной моей заботой было найти судно, отплывающее в Англию или Ирландию в ближайшее время. Люди здесь были настроены дружелюбно по отношению к Англии. Я снова должен был забыть о своем ирландском происхождении и выдавать себя за уроженца Гебридских островов.
Хозяин гостиницы дал мне адрес портного, и я заказал четыре костюма, в том числе дорожный, после чего отправился на конюшню. Моя лошадь стояла в чистом стойле, жевала сено и, казалось, была вполне довольна своим теперешним положением. Увидев меня, она подняла морду от кормушки и ласково потерлась об меня. Я похлопал ее по холке, немного поговорил с ней, а затем отправился на Гаврскую набережную и стал прогуливаться по ней, изучая стоящие на рейде суда.
Там было несколько фламандских судов и по крайней мере одно из Средиземного моря — темное судно с низкой осадкой, которое как-то безжизненно стояло у причала. На нем не было заметно никакого движения, в отличие от других судов, на которых было шумно и суматошно.
Возле кнехта слонялось несколько матросов. Я остановил их и спросил, не отправляется ли какое-нибудь судно в Англию.
Они посмотрели
— В ближайшие две недели туда не будет судов — все идут в Балтийские страны и в Средиземное море. Вы ищете место?
— Да. Если что-нибудь услышите, сообщите мне. Я — капитан Чантри. Меня можно найти в отеле «Добрые дети» на улице с тем же названием. Кто принесет мне сообщение, получит несколько серебряных монет.
— Мы не можем знать, найдется ли для вас место, — сказал матрос.
— Ну, разумеется, просто сообщите мне название судна. А там я уже сам договорюсь.
Из гостиницы были видны мачты, и они словно приближали меня к родине. Возвратившись в гостиницу, я сел за стол в общем зале и заказал омлет и бутылку вина.
Обычно здесь едят дважды в день — в десять часов утра и в четыре, но странники вроде меня едят, когда голодны, а я был сейчас очень голоден. Омлет был превосходный, за ним последовало жаркое из телятины, баранины и бекона с овощами.
Вдруг к моему столу подошел крупный молодой человек со смуглым лицом и серьгой в ухе.
— Вы ищете судно в Англию? — спросил он.
— Да, — ответил я.
— Вы едете один?
— С лошадью, причем отличной. У вас есть на примете такое судно?
— Возможно, найдем. Я поговорю с капитаном. Мы идем в Лондон.
— Тогда договоритесь обо мне и лошади. Мое имя Чантри.
Он уставился на меня:
— Так вы и есть Тэттон Чантри — мастер-фехтовальщик?
— Да, я Тэттон Чантри, и моя шпага при мне.
— Ну, капитан будет рад.
Морской переход в Англию был трудный, но короткий. Скоро я сводил свою лошадь по мосткам в лондонском порту. Она была не меньше меня рада, что наконец ступает по твердой земле. Я сразу же отправился к Эмме Делахей.
Некоторое время я, окаменев, с изумлением взирал на то, что предстало моим глазам. Дом частично выгорел, окна его слепо смотрели на улицу. Эмма Делахей больше не жила здесь! Я спросил у прохожего, что здесь случилось. Он пожал плечами и пошел дальше. Взяв под уздцы свою лошадь, я двинулся по улице и остановился возле знакомой вывески. Здесь некий Холмс держал маленькую лавку и продавал платье морякам и другим клиентам.
— Эмма Делахей, говорите? — переспросил он. — Вот уже четыре года, как она съехала отсюда, капитан. Все это время я ничего о ней не слышал.
В ответ на мой следующий вопрос он кивнул:
— А, «Добрая Катерина»? Да, она появлялась, и не один раз. Хорошее судно! Вскоре оно снова должно прибыть.
Мои дальнейшие расспросы об Эмме Делахей ничего не дали. Она просто исчезла... испарилась! И вместе с ней — мои деньги!
В моей старой гостинице Том провел меня в мою прежнюю комнату.
— Я присмотрю за вашей лошадью, — сказал он.
Когда я стал расспрашивать его о своих знакомых, он ответил, покачав головой:
— Джекоб? Он не заходил сюда вот уже три... почти четыре года. Но ведь он бродяга! Где он сейчас, один Бог знает. Но рано или поздно он снова появится.