С привкусом пещерной соли

Шолох Юлия

Наташка хотела его задеть, но Гонза очень внимательно уставился на толстуху и задумался. Он действительно прикидывал, без шуток! Впервые за долгое время Наташка испытала нечто, похожее на шок. И дело было даже не столько в размерах этой женщины, сколько в том, как она была одета и как себя вела - будто ей семнадцать и она уверена, что все окружающие мужчины не могут не проникнуться ее юностью, прелестью и коротким платьем, из-под которого выглядывают крошечные

трусики.

– Не знаю. Может и не получится, - наконец решил Гонза.

– Но попытаешься... если понадобиться?
– уточнила Наташка. Мерзко ухмыляясь и ничего не в силах с этой ухмылкой поделать. Вначале ей казалось, это очередная маска, но здесь Гонза никого не играл. Он был дома, под бузуном, значит, собой. И все равно совершенно непонятным...

– Почему нет?
– невозмутимо ответил он.
– Я свободен и могу заниматься чем только в голову взбредет. К счастью.

Наташка цедила ледяную воду из бутылки, которую потребовала принести запечатанной. Перестраховщица, да.

– Всё?
– поинтересовался он, вынимая пальцы из волос и опуская руку себе на колено.
– Вопросы исчерпаны или твою кандидатуру тоже обсудим?

Спросил серьезно, без стеба. Спокойно, как на деловой беседе равных. Это бесило больше всего...

– Не думаю, что мне когда-нибудь понадобиться мужчина в утешение. Нет, бывает конечно, когда все хреново... Но чтобы меня успокаивал мужик вот так... из жалости. Надеюсь, не доживу.

– Хорошо. Со мной разобрались. А сама-то ты способна на подобное?

– То есть?

– Ну так, лечь кому-то в постель только чтобы утешить? Отвлечь от прошлого? Унять боль? К примеру, оторвать от мыслей о самоубийстве?

– Не-а, перетопчутся... хотят умереть, фиг с ними, пусть мрут, общество только здоровее станет, - легкомысленно качнула головой Наташка.

– Взгляд на самоубийства понятен. Ну а, к примеру, смертельно больного, который с большой вероятностью умрет на предстоящей операции? Или вообще скоро... умрет? С ним бы легла?

Она внезапно занервничала.

– Я не поняла, тут что, намерены сделать из меня сексуальную сестру милосердия и подкладывать под умирающих? В этом ваш план?

Он пожал плечами.

– Не-а, - перекривил.
– Просто спросил. Любопытно стало. Ты же спрашиваешь о вещах, которые по сути тебя не касаются. Вот и я поинтересовался.

М-да, очередной урок. Глядя на его ухмылку, Наташка сделала еще одну пометку. Бузун, может и расслабляет и языки может развязывает, но голову не туманит. Если он и выболтал лишнее, то вовсе не потому, что потерял

бдительность. Совсем не потому...

Наташка вздохнула.

– То есть, - подвела итог.
– Вы тут берете и решаете, что нам... приезжающим туристам от вас нужно?

– Да, мы решаем.

– Хм... А что нужно мне?

Наташка странным образом развеселилась, вертя головой и рассматривая окружающих. Какие странные все-таки, боже, да это же просто жесть! Они тут играют в целителей душ, решая, что нужно людям! Как помочь после травмы!

Кучка придурков с некоей важной миссией на шее! Психологи доморощенные. Нимб интересно не жмет? Крылья не чешутся? От осознания собственной святости никто еще не лопнул?

Так, крутя головой, она вдруг зацепилась взглядом за его лицо. Гонза был крайне серьезен и даже мрачен. Наташка замерла.

– Хотел бы я знать, - сказал он, смотря сквозь нее.

Она замерла.

– А что, я не похожа на всех?

– Не знаю.

– И предположений никаких нет?

– Никаких для тебя лестных. К примеру, ты так и не поинтересовалась, где твоя подруга Марина, - с ухмылкой ответил он.

– Она мне не подруга!
– отрезала Наташка, заодно кляня свою забывчивость и дурость. И правда не спросила, вот черт!

– Помниться, ты на многое была готова, чтобы убедиться в ее целости и сохранности.

– А обычно зачем приходят?
– постаралась перевести тему Наташка. Не стоит акцентировать его внимание на своих промахах. Не пронесет, конечно, но хоть помечтать.

– Обычно люди бегут от действительности. Жизнь в городах слишком быстро проноситься и она... слишком насыщенная, слишком пряная, слишком... ядовитая. Многие не выдерживают темпа, да и не хотят его держать. По сути, у нас практически одни городские жители.

– А сельских нет?

– Нет. Жизнь в провинции другая. Там вкалывают, чтобы элементарно не сдохнуть с голода. У них нет времени на самотерзания.

Наташке на это было глубочайше начхать.

– То есть все просто бегут?

– Ну, это первая категория. Есть и вторая - люди, которые хотят развлечься. Многие считают нас неким разгульным обществом, где позволено все.

– А это не так?

Он вдруг зло дернул головой. Отвечать посчитал ниже своего достоинства.

– А у вас существуют семьи? Настоящие, которые состоят из пары, которая ну... не будем брать простых измен, без этого вообще не бывает, но хотя бы иногда постоянные партнеры?
– продолжила Наташка опрос.