С привкусом пещерной соли
Шрифт:
– Да ну, правда что ли? Совсем не склонны учить других?
– восклицала Наташка, но потом улыбалась широко и уверено, потому что всего за вечер поняла, что во время пребывания в своем логове Гонза обладает запасом поистине неистощимого терпения.
– Ты все уловила верно. Для того чтобы учить, нужно самому знать, как жить правильно. А мы не знаем.
– И ваши гуру не знают?
– Ты удивишься. И они не знают. Когда я об этом услышал впервые, то подумал, что имеет смысл допустить вероятность того, что они действительно
И комната наполнялась приглушенным и на редкость искренним смехом. Гонза трепал свои волосы, на время превращаясь в разморенного сном и едой домашнего кота и тогда Наташке казалось, что на самом деле прямо за дверью их ждут не глубокие подземные норы, а здоровый деревенский двор, где за крепким забором бесконечная дорога с заросшей подорожником обочиной и легкие облака, несущие полям теплый душистый дождь.
Ей казалось там, впереди, что-то точно есть.
Все это было так... странно.
Наташка не признавалась себе, что ей нравятся эти вечера. И нравится, когда к ним присоединяются Полина с Рафой, которые вместе больше не ночевали, но общались друг с другом подчеркнуто спокойно и предельно вежливо.
– Ну хоть чему-то ваши гуру вас научили?
– интересовалась Наташка, пока Полина, сидя на полу, копалась в коллекции музыкальных дисков. Она никогда ничего не выбирала, но похоже, сам процесс ее неплохо отвлекал и успокаивал.
– В общем-то, они и не пытались нас чему-то учить, - уклонялся Гонза.
– Разве что жалели нас очень сильно, - влезал Рафа.
– Почему?
– Ну как чего? Потому что мы не часть вселенной.
– То есть?
Рафа пожимал плечами и отказывался отвечать. Ему больше нравилось с дребезжаньем мешать сахар в своей кружке.
– Гонза?
– Ну ладно, ладно. Смотри...
Наташка переставал дышать и смотрела, как загораются его глаза. Когда Гонза находился в благодушном расположении духа, зрелище практически умиляло. Жесткие губы неуловимо смягчались, вокруг глаз растекались тонкие смешливые морщинки.
– Ты когда-нибудь медитировала? Серьезно, а не на общих занятиях по йоге, где сорок человек в раскорячку сидят на ковриках и тянут одну зубодробильную ноту.
– Э-э... нет.
– Тогда тебе сложнее понять, но попробуй. Когда человек находится в состоянии глубокой медитации, часть его головного мозга отключается. Как раз те доли, которые отвечают за индивидуальность, за осознание себя как отдельную личность. В таком состоянии человек способен прикоснуться к чему-то более тонкому, всеобъемлющему. К субстанции, материи, энергии, называй как угодно, из которой создано существование, в том числе мы сами. И гуру утверждают, что нам не хватает этого знания и особенно возможности подключаться к прародителям. Но имеют в виду не себя, а как раз то единственное сущее, которое и есть мы все. Что наше человечество, где каждый, по сути, совершенно одинок, но вынужден жить в тесной куче себе подобных чужаков-одиночек
– Я не согласна.
– С чем?
– Что... Ну что мы такие.
– Гуру говорят, мы потерялись. Потерялись еще в далеком детстве и с тех пор уверены, что совершено одиноки. А это не так.
– Ладно, ладно. Пока хватит. Так что, они собираются вернуть нас на путь к коллективному?
– К коллективному. Хм... Ты хотела сказать, показать путь домой? Тогда да, они готовы, если мы захотим. Только не показать путь, а показать направление. Искать придется самим.
– А они тогда нам для чего, раз помогать не собираются?
Гонза великодушно пропускал это случайное 'нам' мимо ушей и лениво тянулся за очередной порцией сладкого. Эти его неторопливые движения иногда завораживали, как удав кролика, но Наташка упрямо стискивала зубы и разбалтывала туман видом смятых конфетных оберток.
Потому что останется только клочок мятой бумаги...
Да и вообще, где наша профессиональная сдержанность? Еще не хватало дать послабление источнику сведений только потому, что это во всех отношениях нормальный мужик, порода в наше время практически вымершая. Как впрочем и нормальные женщины. Теперь есть самцы и самки, вороны, реагирующие на блеск и не обладающие достаточным количеством мозгов для того чтобы понять - это блестит золотая монета или осколок стекла?
Да и потом, никто не отменял его снисходительности по отношению к неполноценным женским мозгам. Она еще часто проскальзывала в интонации и улыбке.
'Но куда реже прежнего, - неохотно подводила итог Наташка.
– Куда реже...'.
– Гуру дали нам возможность найти потерянный путь. Даже не так. Не столько найти, сколько на него ступить. Они дали нам бузун.
– Подсадили на допинг?
– Бузун совершенно безопасен, разве ты еще не убедилась?
– А королевский?
Впервые за последние дни на лице Гонзы появилось зверское выражение, но теперь адресованное болтливому Рафе.
– Это другое. Он недоступен.
– Я хочу попробовать.
– Он недоступен, - с нарастающим упрямством повторил Гонза.
– Даже вам? Может, вы возьмете для себя и...
– И нам недоступен, - Рафа виновным себя не считал и с улыбкой следил за разговором - как мячик перебрасывал. Лево-право-лево-право. Ни единого промаха.
– Королевский бузун создан для тех, кто уже умеет впускать в себя чужеродное существо. Кто готов. Кто ступил на дорогу и готов сделать шаг к тому, куда она ведет.
– А вы не готовы?
– А мы нет.
– Но нас уже учите?
Рафа с восторгом рассмеялся.
– Что?
– Наташка отвлеклась и на него.
– Ничего-ничего, продолжайте. Мы с Полиной вам не мешаем?