С привкусом пещерной соли
Шрифт:
– Да, - без промедления ответил Гонза, вытягиваясь напротив. Так они и стояли - прямые, с вздернутыми подбородками и крепко сжатыми губами.
– Одна?
– Да.
– Почему я ее не видела?
– Она приходит тогда, когда нам обоим хочется встретиться.
Наташка медленно выдохнула, отворачиваясь. Неужели она и правда считала, что между ними возможна какая-то связь?
– Очень удобно, правда?
– привычка удерживать в голосе изрядную долю сарказма, к счастью, не подвела.
–
– Нас обоих это устраивает. Я не скрывал, что ничего большего не планируется. Да ей и самой больше ничего не нужно.
– Ну конечно, ты же у нас честен до зубовного скрежета. Наверняка все сразу расставил по местам! И конечно выбрал себе полную дуру, которая готова и на объедки бросаться, только бы не одной.
Наташке даже стало ее жалко. Сколько она навидалась таких неуверенных в себе слабых баб (слово женщина к ним неприменимо), которые судорожно держались за какого-нибудь морального садюгу, свято веря, что лучше такой мужик, чем вообще никакого. Которые ради ласкового слова горы свернут. И навидалась не меньше тех, которые, прибитые телевизионной свободой отношений рады хотя бы тому, что мужик готов встретиться с ними больше одного раза, пусть и без намека на серьезные отношения.
И все равно каждая из них верила, что однажды ее герой передумает и поймет, что семья, где она станет его женой и есть единственное настоящее счастье.
– А ты, конечно, иная, - с пониманием кивнул Гонза.
Наташка зло вскинулась. Ей всегда хотелось быть иной, дай ей хоть кто-нибудь такую возможность! Конечно, большинство людей считает, что это все отмазки и желающий вести себя безупречно всегда найдет способ вести себя безупречно, даже под дулом пистолета, потому что лучше сдохнуть, чем отречься от своих убеждений, но Наташка не была святой - она осознавала пределы своих душевных возможностей. Невозможно вечно подставлять другую щеку. Это слишком больно и совершенно бесполезно.
– А ты, конечно, знаешь, какая я, - сказала она вместо этого.
– Конечно. Чего тут знать? Женский пол предсказуем. Узнал одну - считай, знаком со всеми. Вы все одинаковые. Пожалуй, этому стоит учить в начальной школе.
– Ну, завелся!
– А ты к тому же слышишь зов.
– И что?
Гонза зло растянул губы.
– Как можно серьезно воспринимать того, кто тупо жаждет хлеба и зрелищ? Набитого живота, телесного ублажения, в общем, халявной поездки в райские кущи?
– Прекрати говорить загадками! И хватит сравнивать меня со всеми остальными!
– Правда?
– его брови дрогнули.
– Позволь
Наташка не понимала, о чем он говорит, но считала необходимым немедленно возразить.
– А если нет?
– О...
– неожиданно Гонза протянул к ней руку и расчетливым жестом коснулся щеки. Его голос звучал очень нежно.
– Тогда я признаю, что ни черта в устройстве нашего мира не понимаю.
– Признаешь, что туп как пробка?
– Легко.
– Однако усмешка с его лица тут же исчезла и он отдернул руку.
– Только забудь. Тебе слабо.
– Знаешь что?
– Наташка внезапно успокоилась.
– Мне вдруг жутко захотелось это сделать! Знаешь, зачем? Только для того, чтобы потом красиво послать тебя в глубину веков! Чисто чтобы насладиться видом того, как ты обламываешься! Чтобы всласть позлорадствовать!
– Ну так сделай это!
– вызывающе, но удивительно тихо ответил Гонза.
Наташка тяжело дышала, прикидывая, как бы еще его опустить. Осадить жестоко и бессмысленно, одернуть, как надоевшего прилипчивого щенка. Нечасто у нее возникало желание сделать живому существу больно, потому что ей было на всех плевать. Но сейчас ей этого хотелось и появившаяся зависимость пугала ее до смерти.
В ее жизни не было людей, которые нуждались в ее привязанности.
К счастью, в этот момент в дверь осторожно постучали.
– Да!
– недовольно крикнул Гонза, отворачиваясь.
В дверную щель просунулась голова Рафы, он окинул их изучающим взглядом, но остался серьезным.
– Тебе записка сверху. Звонил Павел Константинович.
Гонза отшатнулся в сторону, моментально забыв про Наташку, очередную перепалку, всех на свете одинаковых баб и поднос с остывающим кофе.
– Что-то случилось?
Рафа пожал плечами и протянул листок. Чтобы никто не подумал, что ее терзает любопытство (хотя она терзало Наташку так сильно, что зудели кости), она отошла подальше и села к столику. Надо же позавтракать! Негоже портить желудок, он не виноват, что ты любительница нервотрепки и ненормальных мужчин.
– Присмотришь за моей?
– заговорил Гонза минут через пять, так и не отрывая взгляда от записки.
– Вернусь к приходу Гуру.
– Конечно, - Рафа покивал, косясь на Наташку. Он упрямо жевала бутерброд и молчала.
Гонза выхватил из кучи одежды рюкзак и сразу ушел.
***
В присмотре Наташка больше не нуждалась, по крайней мере, днем, когда бодрствовала, к счастью, Рафа считал так же, в чем она вскоре убедилась - через часик Рафа забыл, что таскает ее за собой и ушел куда-то в сопровождении парочки хмурых аквелей.