С/С том 2. Вопрос времени. Как крошится печенье. Кейд

Чейз Джеймс Хедли

P.S. Ключ под ковриком».

— Эй, Бейглер! — позвал Броунинг. — Террел хочет поговорить с вами.

Спрятав записку, Бейглер подошел к стойке бара и взял трубку из рук Броунинга.

— Это вы, шеф?

— Да. Что там происходит, Джо?

— Мне позвонил мистер Броунинг и сообщил, что в ресторане находится мертвая женщина. Я немедленно приехал сюда. Похоже на самоубийство: сверхдоза героина. Пустой шприц и синее лицо. В сумочке я нашел записку, подтверждающую самоубийство. — Бейглер развернул

записку и приглушенным голосом зачитал — так, чтобы Броунинг не мог его услышать. — Можно понять, что она пристукнула еще и какого-то парня. Мистер Броунинг требует, чтобы мы немедленно убрали тело. Но я думаю, что этого не стоит делать, шеф. Не лучше ли вызвать оперативную группу?

Пауза, затем Террел спросил:

— Кто с тобой?

— Хесс.

— Оставь его рядом с телом, а сам поезжай на Сеавью-бульвар. Я позвоню Лепски, и он будет там. Я приеду в ресторан через двадцать минут. Скажи Хессу, чтобы он вызвал оперативников.

— Броунингу это не понравится, — заметил Бейглер, гладя на беспокойно мечущегося хозяина ресторана.

— Я поговорю с ним.

— Нет вопросов, — Бейглер положил трубку на полированную поверхность стойки и жестом подозвал Броунинга.

— Шеф хочет поговорить с вами, мистер Броунинг.

Едва Броунинг поспешил к телефону, Бейглер подошел к Хессу.

— Вызови оперативную группу, Фред. Сейчас здесь будет очень шумно. Шеф направляется сюда, — он криво улыбнулся. — Я уезжаю на Сеавью. Пока! И следи за каждым шагом Броунинга.

— Так-то он меня и послушает, — проворчал Хесс.

Но Бейглер его уже не слышал. До него донеслись только растерянные слова Броунинга: «Ты не должен этого делать, Фред. Я…»

Торопясь выйти на свежий воздух, Джо бегом сбежал по ступенькам. Едва Бейглер подошел к машине, как из темноты вынырнула высокая сухощавая фигура — Берт Гамильтон из «Сан».

— Как твоя зубная боль? — ехидно поинтересовался он, останавливаясь возле Бейглера. — Я и не думал, что у тебя еще остались зубы, способные болеть.

Бейглер обошел его.

— Послушайся моего совета, Берт: мотай отсюда. Зачем искать приключений на свою голову?

— Почему ты думаешь, что я такой сумасшедший? — улыбнувшись, Гамильтон взбежал по мраморным ступенькам ресторана.

Бейглер негромко выругался и тронул машину с места, направляясь на Сеавью-бульвар.

У Тикки Эдриса была огромная шишкообразная голова, мощные руки и ноги и рост три с половиной фута. Один из тех, кого профессора медицины называют гипертрофированными карликами.

Последние восемь лет Эдрис работал официантом и по совместительству мойщиком посуды в ресторане «Ла-Коквилль». Он был своего рода знаменитостью, и люди специально приходили в ресторан, чтобы увидеть маленького человечка с грустными глазами и быстрой суетливой походкой. С годами карлик начал обращаться с посетителями весьма фамильярно, чего даже Броунинг не мог себе позволить. Но они получали от этого удовольствие — род извращения.

В

своем рабочем халате, висевшем на нем, как балахон, Эдрис выглядел ряженым. Он как раз закончил полировать последний бокал, когда к нему подошел Льюис, метрдотель ресторана.

— Они хотят поговорить с тобой, Эдрис, — сказал он. — Отвечай только на их вопросы. Чем меньше каждый из нас будет говорить на эту тему, тем лучше для мистера Броунинга.

Эдрис повесил полотенце и снял фартук. Его чисто выбритое лицо осунулось, под глазами залегли темные круги. Он работал без отдыха с шести часов вечера и чувствовал себя очень усталым.

— О’кей, мистер Льюис, — он натянул белую куртку официанта, — предоставьте это мне.

Он вышел из моечного отделения и направился в бар. В дальнем конце зала фотографы трудились вовсю, делая снимок за снимком мертвой женщины.

Шеф полиции Террел, высокий светловолосый мужчина с квадратным подбородком, разговаривал с Броунингом. Глядя на его энергичные действия, нельзя было поверить, что он только что поднялся с постели, разбуженный звонком Бейглера.

Маленький толстячок — доктор Ловис, полицейский врач — с нетерпением дожидался, пока фотографы закончат свою работу.

Два дактилоскописта, которые сидели на табуретах у стойки бара, с тоской взирали на ряды бутылок и тоже ждали, когда фотографы прекратят свою суету.

Фред Хесс и детектив третьего класса Макс Якоби с записной книжкой в руке сидели на табуретах. Хесс поднял голову и, увидев Эдриса, тотчас же подозвал его к себе.

— Так ты и есть тот официант, который обслуживал умершую женщину?

— Да.

Хесс некоторое время изучал стоящего перед ним карлика, но по всему было видно, что его мысли заняты чем-то другим. В свою очередь Эдрис тоже с живейшим интересом изучал детектива. Его лицо ничего не выражало, а толстые коротенькие руки были сложены на животе.

— Твое имя?

— Тикки Эдвард Эдрис.

— Адрес?

— Ист-стрит, 24, Сеакомб.

Сеакомб был окраиной Парадиз-Сити, где в основном жили люди, имеющие низкие доходы.

В то время, как Хесс задавал вопросы Эдрису, Якоби, молодой розовощекий человек, тщательно записывал ответы.

— В котором часу она появилась в ресторане? — Спросил Хесс, прикуривая сигарету.

— Чуть позже одиннадцати. Точнее, в 23.08.

Хесс с удивлением глянул на карлика.

— Откуда такая точность?

— Как раз в этот момент я посмотрел на часы.

— Она была одна?

— Да.

— Она сразу же заняла этот кабинет?

— Нет. Чуть позже, когда бар опустел и все перешли в ресторан. У нас в ресторане достаточно отдельных кабинетов.

— Как она выглядела?

Хесс был уверен, что Террел и Броунинг внимательно слушают его вопросы и ответы официанта. Оглянувшись, Эдрис поймал хмурый взгляд Броунинга и сказал немного торопливо:

— Она выглядела совершенно нормально.